Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
– Откуда ему знать, какой из тебя строитель? – Тьелпэ подошёл и стал рядом, тоже положив ладони на парапет, но спину держал прямо и напряжённо, как будто боялся опереться.
– Ну… Он спрашивал, я отвечал. Так глупо я давно уже себя не чувствовал. – Заверений в том, что он отличный незаменимый строитель, к сожалению, не последовало, и Тинто продолжил: - Нет, я умею кое-что. Вот, считать всякое. Это тоже ведь нужно, и на стройке тоже. Но вы ведь уже всё достроили… Я не нужен больше, получается.
– По такой логике мы тоже больше не нужны. Считать много где нужно, не только на стройке.
Тинто кивнул.
– Сказал, что… Зачем я лезу туда, где ничего не получается?
Тьелпэ по-прежнему молча смотрел в пространство над озером, не понимая намёка, и Тинто принялся переубеждать себя сам.
– С другой стороны, почему не получается? Не все же должны камни резать. Инженеры тоже нужны. А придумывать, как посчитать радиус башни вон, или длину плеча, чтобы не упало всё… Ну, такое что-то. Это интереснее, чем просто цифры на листке. Теперь строить не надо, но всё равно же всем дело найдётся, да?
– Дело всегда найдётся, - подтвердил Тьелпэ, помолчав. И сразу же снова всё испортил: - Но я не думаю, что в ближайшее время нужно будет что-то проектировать. Может, малые укрепления какие-то. Но для этого много инженеров не надо.
– И чем тогда вы будете заниматься? Руководить обороной?
– Я думаю, времени будет больше, у всех. Можно будет в мастерской больше работать.
– Ты всё ещё надеешься меня научить ковать гвозди? – Тинто грустно улыбнулся.
– Гвозди ты и так ковать умеешь. Чему там учить. Но я не думаю, что ты хочешь этим заниматься всю оставшуюся жизнь. Если ты хочешь учиться в мастерской, я буду тебя учить. Но если ты хочешь именно считать, то у Карнистиро тебе точно будет интересней.
– Да, я тоже так и подумал, - без воодушевления кивнул Тинто.
Кружившие над водой чайки вдруг, как по сигналу, разлетелись в разные стороны, и одна из них уселась прямо на парапет, недовольно разглядывая двуногих то одним глазом, то другим. Тинто шевельнул рукой – чайка недовольно раскрыла крылья, скрипуче ругнулась и улетела.
– Ты сказал ему, что останешься? – спросил Тьелпэ.
– Нет, - улыбнулся. Приступ паники и обиды прошёл, и теперь ему самому было забавно.
– Кажется, я с ним поругался.
– О чём?
– Не знаю. Он что-то сказал, я обиделся. Наговорил всякого и убежал.
Тьелпэ впервые с начала разговора немного отмер и улыбнулся, то ли веря в его способность обидеться, то ли сомневаясь в способности разозлить Карнистиро.
– Чего наговорил? – спросил он, как будто ему и правда интересно, как Тинто обижает лордов.
– Ну… Что я не такой идиот, каким кажусь. И ушёл без разрешения. И что завтра не приду снова считать.
– Ничего, у нас в семье все так общаются, - хмыкнул Тьелпэ. – Но ты можешь извиниться, если хочешь.
– Завтра, - пожал плечами Тинто.
Спугнутая чайка вернулась с двумя подругами, и они уже расселись было по парапету, но сразу затеяли свару, оттесняя друг друга и всплескивая крыльями.
– Значит, ты тут останешься? – спросил переставший улыбаться и снова задеревеневший Тьелпэ, когда птичий скандал немного утих.
Тинто молчал, опять думая, что повода отказаться нет. Раньше, вон, было
– Я не хочу оставаться. Но и не хочу быть идиотом, который пытается лезть не в своё дело.
– Я не понимаю. Если ты не хочешь оставаться, то о чём мы говорим вообще?
– Что, и даже не спросишь, зачем? – Тинто прищурился.
– Зачем я поеду с вами, если делать мне на Аглоне нечего.
– Надо же тебе где-то жить.
– Тьелпэ пожал плечами, но послушно спросил: - Хорошо, зачем?
– Вот я и пытаюсь придумать ответ на этот вопрос, – вздохнул Тинто.
– И ты мне совсем не помогаешь. Я не хочу быть бесполезным.
– Дело всегда найдётся, - повторил Тьелпэ, всё так же неподвижно придерживая парапет и упорно не понимая, чего от него хотят услышать. Но Тинто и сам уже немного успокоился.
– Это хорошо бы, - вздохнул он, выпрямляясь. И предложил, закрывая тему: - Пойдём завтра смотреть рынок? Мелкая обещала показать, где продают самое интересное и лучше всего кормят.
– Пойдём, - легко согласился Тьелпэ.
– Срочной работы пока нет, отец и сам собирался сходить осмотреться.
***
Ночью прошёл дождь, и когда Куруфинвэ наутро вышел во двор, крепость и город под ней были мокрыми насквозь. Над озером курился туман, вытягиваясь вверх, к совсем побелевшим макушкам хребтов и низким облакам сразу над ними. От главного пика, Рерира, и вовсе осталась одна подошва: всю верхнюю половину горы скрыли облака.
Завтракать в крепости Куруфинвэ не стал и сразу направился за южную окраину, осматриваться. Поесть, по словам Морьо, можно и там – хотя не везде одинаково вкусно.
Тьелпэ с ним не пошёл. Отчасти потому, что Куруфинвэ не слишком хотел осваивать новые игры – и, возможно, делать глупые ошибки – в присутствии сына. И потому, что тот ещё накануне сказал, что родственники Тинто обещали показать им всё самое интересное. Терпеть под боком посторонних с их представлениями об интересном Куруфинвэ хотел ещё меньше.
Рынок занимал плоскую макушку большого холма почти вплотную к крайним домам, где в прошлый приезд не было ничего, только выгоревшая за лето трава и тёплый запах ромашки. Ромашкой здесь и сейчас пахло, но только на подходах, пока на Куруфинвэ не обрушились разом все звуки, запахи и суета торговых рядов.
Где-то на этом этапе все аналогии с площадью в Тирионе и рынком в Альквалондэ вылетели у него из головы. Такой толчеи нигде в Амане нельзя было и представить. Не только из-за большого скопления народа, но и потому, что половина этого народа не слишком церемонилась со встречными и куда-то торопилась, будто прилавки вот-вот могли исчезнуть. После пятого или шестого тычка Куруфинвэ усвоил, что извиняться здесь тоже не принято. И если от наугрим он не то чтобы ждал подобного, но был достаточно наслышан об их общительном и дружелюбном характере, то когда ноги ему едва не оттоптал вывалившийся из скрытого занавесом закутка нолдо, феанарион опешил. Не настолько, чтобы не рыкнуть в ответ, но впечатления рык всё равно не произвёл.