Взгляд со дна
Шрифт:
– Слушай, а зачем тебе вообще золото? – у меня резко проснулось любопытство. – Ты же бог, твоя сила в вере людей.
– Ты прав, – в мысленном голосе бога появились нотки сильного недовольства, правда, направленные не ко мне, а к кому-то другому. – Мои почитатели народ особенный. Они не хотят верить просто так, им чёткий расчет и торг подавай. Ты мне – я тебе. Грызутся за самую малость, и всем не угодишь. Глупцы, никак не хотят понять – Истинную Веру, дарующую силы изменять мир, нельзя покупать как башмаки на базаре и требовать у богов поддержки по прейскуранту. Что мне остаётся делать, когда люди свои истинные устремления направляют
– Как к средству ненасильственного управления, близкому к идеологии, если посмотреть внимательно, – почти не задумываясь, кинул то, о чём недавно размышлял. – Деньги должны служить людям, а не наоборот!
Бог надолго ушел в себя и не отвечал.
– Извини, отвлёкся, чтобы записать, – снова появился он в моей голове с самым серьёзным тоном. – Красивая мысль, жалко мало кто её сможет оценить по достоинству, – вот тут сразу и не определишь, шутит он или нет. – Ты действительно можешь понять меня. Люди верят в сами деньги более охотно, чем в того, кто за ними может стоять.
– И куда ты потом используешь принятые подношения, – моё любопытство оказалось не полностью удовлетворенно.
– Само золото после извлечения из него сути Истинной Веры возвращается в землю, – пояснил Деарий. – Куда конкретно – не спрашивай, сам не знаю. Просто выработанные ранее жилы снова оказываются золотоносными, нетронутые становятся богаче. Появляются и новые, даже там, где десять раз всё прочесали без какого-либо результата. Люди идут за золотом на край земли, преодолевают множество препятствий, вкладывая свою жизненную и духовную сущность в металл, он превращается монеты, затем они попадают ко мне и цикл повторяется.
– Так значит, ты сам можешь брать спрятанные клады, оставшиеся без владельцев и возвращать металл природе? – мне показались слова бога где-то нелогичными.
– Нет, – с явным недовольством ответил тот. – Золотые монеты мне нужно принести в дар. Лично и желательно от чистого сердца. Просто так, не требуя за них чего-либо определённого, ибо только я сам могу выбрать то, в чём более всего нуждается верующий проситель. И ещё, сразу скажу, кроме золота я ни с чем не могу так поступать. Тот же мифрил, хоть и более дорог, притягивает к себе скорее устремления сильных воинов. В нём душа боя и звон оружия, потому только бог Граз имеет над ним некоторую власть.
Из дальнейшего разговора стало понятно, куда меня хочет направить хитрый бог торговли. И раз наши цели временно совпадают, почему бы и не согласиться с его заманчивым предложением?
Командир, он на месте, – бесшумно вынырнул передо мной из куста разведчик. – Сзади есть лестница, по ней можно тихо забраться. Только он, как всегда, не один.
Последнее предупреждение оказалось совсем не лишним. Нужное мне тело, человеком, его назвать язык не поворачивается, требуется спеленать исключительно незаметно, особенно для его ближайших сподручных. Но нет, повезло – в это раз работорговец, пират и 'вольный капитан' Броз не пил с дружками, а развлекался со шлюхами. Пробраться на пиратскую базу, прятавшуюся в соседнем королевстве, оказалось совсем просто. Охраны почти нет, пара собак не в счёт, они всё равно постоянно гавкают, сигнальная сеть старая со сплошными дырками. Как так можно жить? Расслабились они, совсем страх позабыли. И ведь город совсем неподалёку. Ясное
'Как же не хочется жрать твою мерзкую душу', – про себя подумал я, накидывая на храпящее тело удавку. Две обессиленные девы, дополнительно попавшие под сонное проклятие, не заметили, как остались в одиночестве. Лишившееся души мёртвое тело исчезло в пространственном кармане, а вскоре вместо него появилось совершенно идентичное, разве пахшее чуть менее противно. Следующим днём капитан Броз проснулся поздно и в очень скверном расположении духа, выгнав пригревшихся у его боков шлюх и заставив матросов спешно готовить большой океанский корабль к отплытию. В его трюм из бараков гнали множество грязноватых, но, тем не менее, очень красивых девушек с рабскими украшениями на шеях. Они ещё не догадывались о произошедшем прошлой ночью резком изменении своей судьбы.
– Зря ты, Броз, решился сейчас переплыть на другую сторону, – тихим голосом сказал бородатый хозяин трактира на одном из морских островов, не брезгующем приёмом пиратских кораблей в своей небольшой гавани. – Океан спокоен, но одним кораблём туда лучше не соваться.
– Шутишь, Длод?! – капитан, грохнул тяжелую кружку об стол, разлив треть её содержимого. – С каких это пор я боялся кого-либо в море? Забыл, какой у меня корабль и сколько в команде любителей помахать сталью? Пусть другие трясутся от страха, когда я вышел в море.
– И всё же сейчас лучше немного переждать… – не унимался трактирщик, качая головой. – Через пару дюжин дней здесь соберётся большой конвой на ту сторону, с ним точно дойдёшь.
– Ха, – от удара массивного кулака в стол содержимое кружки опять расплескалось по сторонам, – если думаешь, что я зависну в твоём клоповнике на такой долгий срок вместе с частью команды, и ты сдерёшь за постой по своей обычной жадности, то зря. У меня в трюме томятся четыреста нераспробованных красоток для ценителей прекрасного из республики. Целый год с четырёх королевств собирали. Ты считаешь, мне стоит пропустить большой аукцион?
– Продай парочку! – резко вскинулся хозяин питейного заведения. – А то мои уродины всем уже надоели.
– И ты готов выложить за них по тысяче тяжелых кругляшей? – ехидно хмыкнул капитан, выливая остатки содержимого кружки себе в рот и вытирая его рукавом.
– Нет, – расстроено покачал головой трактирщик. – Я за них и сотню тяжелых не дам, со здешним контингентом они просто не успеют окупиться, быстро растеряв красоту и став как все прочие.
– Коли так и разговоры говорить не о чем, – рыкнул недовольный капитан Броз. – В этот раз от твоей информации никакого толку, напрасные расходы и потеря времени.
Капитан решительно поднялся из-за стола, легонько покачиваясь при ходьбе и поправляя съехавшую в сторону саблю, выбрался из тёмного помещения наружу, громко хлопнув дверью. Никто из оставшихся посетителей трактира не обратил внимания на некрасивую подавальщицу, до этого внимательно прислушивавшуюся к разговору двух мужчин. Она спешно кинула на стол перед прилично захмелевшими мужиками полные кружки и отошла за стойку, где крепко сжала в руке маленькую изящную статуэтку и тихо сказала себе под нос: