Взгляд тигра

Смит Уилбур

Меня по-настоящему беспокоили вынужденные простои, лишавшие нас преимуществ перед Мэнни Резником с его громилами.

В тот вечер, сидя у костра, мы обсудили ситуацию и признали, что за десять дней всего-навсего убедились в наличии части груза «Утренней зари» на дне заводи.

Согласуясь с приливом, в путь мы отправились до рассвета, проток прошли в полутьме, с трудом различая подводные капканы, и вышли на позиции позади рифа, когда огненный ободок солнца едва показался над горизонтом.

За пять дней, проведенных на берегу, руки

Шерри почти зажили, и, хотя я осторожно намекнул, что мог бы еще несколько раз взять в помощники Чабби, она как ни в чем не бывало натянула гидрокостюм и ласты. Чабби остался на корме у двигателей удерживать вельбот на позиции.

Мы с Шерри быстро опустились на дно и в дебрях морского бамбука по установленным при последнем погружении буйкам определили, с какого места продолжать поиски.

Работа велась у самого основания клифа, и я поставил Шерри между собой и стеной коралла – так ей легче было ориентироваться.

Проплыв всего пятьдесят футов, Шерри требовательно застучала по своим баллонам, привлекая мое внимание. Раздвигая бамбуковые заросли, я устремился на звук. Шерри висела вниз головой, как летучая мышь, и внимательно разглядывала обломки коралла в густой тени. Я не сразу увидел, что ее привлекло.

Из груды торчал длинный, обросший водорослями и облепленный коралловыми полипами цилиндр, упираясь верхним концом в отвесную стену клифа. Это был идеально округлый и слегка сужающийся к концу предмет девяти футов в длину, толщиной двадцать дюймов.

Шерри обернулась и знаками показала, что ничего не понимает.

От волнения по коже побежали мурашки – я сразу догадался, что это, и с помощью большого и указательного пальцев изобразил стрельбу из пистолета. Шерри в недоумении покачала головой. Тогда я нацарапал слово на подводном блокноте и показал ей.

– Пушка.

Шерри энергично закивала головой, закатила глаза и победоносно выдула струйку воздушных пузырьков.

По размерам пушка походила на стрелявшие девятифунтовыми ядрами орудия, что входили в арсенал «Утренней звезды». Однако надпись на ней прочесть было невозможно – полипы и коррозия крокодильей шкурой покрывали ствол. В отличие от колокола, поднятого со дна Джимми Нортом, она не увязла в песке, который бы ее защитил. Вскоре рядом обнаружилась еще одна пушка, на три четверти вросшая в клиф трудами коралловых полипов.

Поднырнув под массивный ствол первого орудия, я приблизился к бесформенному нагромождению коралловых глыб и осколков. До него оставалась пара футов, и тут перехватило дыхание и бросило в жар – я понял, что передо мной. Торопясь и волнуясь, я заработал ластами и поплыл над коралловой насыпью, выясняя ее размеры и поминутно останавливаясь, чтобы осмотреть расщелину или выступ.

Общая масса и габариты тянули на два железнодорожных пульмановских вагона. Оттолкнув в сторону скопление водорослей и заглянув в полузаросшую кораллом прямоугольную амбразуру с торчащим пушечным дулом, я убедился, что мы обнаружили переднюю часть фрегата

«Утренняя заря», который переломился практически посредине – сразу за грот-мачтой.

Озираясь по сторонам в поисках Шерри, я заметил торчащие откуда-то по соседству ноги в ластах, вытянул ее наружу, сдвинул загубник и крепко поцеловал. Она засмеялась от возбуждения и на сигнал к подъему неистово замотала головой, требуя продолжать разведку. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем я убедил ее вернуться на вельбот.

Мы заговорили одновременно, лишь только освободились от снаряжения. У меня голос громче, но Шерри напористее: пришлось напомнить, кто руководитель экспедиции, чтобы самому все рассказать Чабби.

– Это «Утренняя заря» – без вопросов. Судно сползло с рифа и под весом вооружения и груза камнем ушло на дно и улеглось у подножия. Несколько пушек валяются вокруг.

– Сначала мы ее не узнали, – вмешалась Шерри, стоило мне умолкнуть. – Похоже на огромную кучу мусора на свалке.

– Скорее всего корпус переломился позади грот-мачты, но сильно поврежден по всей длине. Пушки, должно быть, проломили батарейную палубу – уцелели лишь две крайние амбразуры в носовой части…

– В каком положении лежит? – Чабби с ходу перешел к главному.

– Вверх днищем. Очевидно, перевернулась, когда тонула.

– Хуже не придумаешь, если только нельзя пролезть внутрь через амбразуру или в месте разлома.

– Все осмотрел – хода нет, – признался я. – Даже амбразуры заросли наглухо.

Чабби с убитым видом покачал головой:

– Похоже, окаянное это место.

Все суеверно скрестили пальцы.

– Беду накличешь, если будешь такое говорить, – напустился на него Анджело.

Чабби снова покачал головой с выражением полной безысходности на лице. Я похлопал его по спине.

– Рядом с тобой и в жару уши отморозишь! – Мой юмор не подействовал – Чабби был мрачен, как гробовщик, давно не получавший заказов.

– Да не приставайте вы к нему, – поспешила на выручку Шерри. – Спустимся еще раз и поищем какой-нибудь проем в корпусе.

– Вот отдохнем полчасика, – решил я, – выпьем кофе, покурим, а тогда и поищем.

При повторном погружении мы оставались на дне так долго, что Чабби пришлось трижды давать сигнал к подъему. Вода на поверхности буквально кипела. На память о себе циклон оставил сильнейший прибой, который при высокой воде прорывался в заводь, поднимая невиданную здесь прежде волну.

Всю дорогу мы сидели в вельботе, вцепившись в банки, и только в более спокойной воде лагуны продолжили обсуждение.

– В хранилище национального банка проникнуть легче, – рассказывал я. – В одной амбразуре стоит пушка, в другую удалось просунуться на четыре фута, но дальше я уперся в обвалившуюся переборку. Еще там логово старой мурены, длиной с питона и с бульдожьей пастью. Не тянет меня ближе с ней познакомиться.

– А торец? – напомнил Чабби. – Где она пополам переломилась.