Взгляд во вне. 13-й аспект понимания
Шрифт:
«Желание мешает нам пользоваться тем, что мы имеем». [28]
Осознание знания в акте восприятия того, что «есть», есть мудрость перед теми, кто знает, что знание, используемое в стремлении и реализации интересов личности, есть незнание или, точнее, неведение очевидности его необходимого применения. Ниже мы затронем несколько вопросов относительно факторов «устойчивости», «непонимания», «боязни выражения вне рамок матричности» и др.
28
Плутарх. О монархии, демократии и олигархии. ООО «Издательство «Э». Москва 2016. С. – 1–2.
29
Плутарх, полное имя [Местрий Плутарх] (др. – греч. ) (ок. 46, Херонея, Беотия – ок. 127, место смерти неизвестно) – древнегреческий писатель и философ,
Сейчас же давайте разберемся, чего всё-таки вам не хватает, исходя из прочитанного материала. Вам явно не хватает точки опоры в виде того, что мы называем «последовательной идеей», сути, которая бы умещалась в рамки матричного восприятия всего информационного поля, что вас окружает. Дело в том, что прочитанное выше, даже с малой долей воспринятого, все же понятно, однако настолько «неустойчиво» и «валотильно», что к нему невозможно применить характеристики гибкости в плане передачи мысли и логики построения информационной составляющей написанного. Вы говорите, что вы «не понимаете», потому что не можете уловить смысл сказанного, реализуя или активизируя фактор «вопроса» в форме его выражения: «Как»? «Почему»? «Относительно чего»? и т. д. Как посылка к поиску точки опоры, ища ассоциативные связи и корреляты в своей опытной составляющей и пытаясь синхронизировать прочитанное с тем, что вы уже знаете, с нечто знакомым и повторяющимся, вы ищете нечто, которое можно было бы выразить как ответ, а затем и как акт понимания. В таком ключе, относительно прочитанного выше, вам все же понятны тон, тема, форма написания слова и т. п., однако мы говорим о такой категории, как смысл, что в принципе не имеет «смысла» в связи с тем, что мы не в состоянии объяснить фактор вашего восприятия того, что вы воспринимаете и читаете; а именно тот фактор, что объяснение ведет в логической форме построения информации к нечто, которое мы называем пониманием и знанием. Опять же, как выяснится, это не совсем так. И тем не менее, если мы будем рассуждать далее в таком ключе, как «нечто написано», то вы скорее всего негативно отнесетесь к тому, что написано, в связи с отсутствием опоры для акта понимания, так как все это для вас есть нечто абстрактное, которое воспринимается как нечто бесполезное и в конечном итоге отрицательное. Вам необходима опора, «начальность», «исходность», а также фактор «объяснения» и «пояснения» того, о чем пишется на «приемлемом уровне», а также соотнесение этой информации с жизненными аксиологическими установками, при том, что объяснить «понимание» вы не в состоянии.
Парадокс заключается в том, что вы понимаете все, что мы говорим, каждое предложение и букву, но не понимаете их ассоциативные связи. [30]
Если сказать, чтобы вы воспринимали информацию в привычном акте ее обработки и понимания и что автор не ищет точки опоры для объяснения своей позиции, то скорее всего это также может восприниматься негативно со всеми вытекающими последствиями. Таким образом, вам необходим алгоритм восприятия, закономерность, матричность, привычность, безопасность и т. п. факторы, сопровождающие привычный акт понимания, о которых мы уже упоминали. Мы настойчивы по отношению к поиску рамок, «нащупыванию» стенок опоры, необходимых для того, чтобы «ориентироваться» в информационно-воспринимаемом пространстве. Сам по себе «ориентир» есть не что иное, как самопонимание себя, ощущение себя в чем – то, где есть осознание себя «как себя», как точки опоры для того, чтобы можно было говорить о том, что есть еще что-то, помимо нас.
30
В связи с этим необходимо различать сам акт понимания и его рационально воспринимаемый поименованный эквивалент.
Направление всегда идет от нас, первоначальной точки восприятия.
Так, если «вопросность» относительно устойчивой характеристики «начальности» так сильно и так необходимо сидит в нас, то выход «вовне» возможен лишь при наличии опоры в виде «объяснения», характеризующимся пространственным положением или определением себя в том, где оно находится, а также ассоциируется и понимается нами как «нечто в», а не «вовне». Спасибо «объяснению», что его не надо объяснять, это и невозможно в силу постоянной эклектичности абстрактного тупика и самой функции объяснения.
То состояние или ощущение неудовлетворительности в акте прочитанного или воспринятого наталкивает на мысль о «необходимости», о «причинности», которая могла бы выступать в качестве отправной точки такого акта. Мы осознаем ее необходимость, не зная, как ее выразить в той степени полноты, которая необходимо должна присутствовать при акте, который обычно приписывается «объяснению». Назовем это «точкой опоры».
Пятый аспект: Ментальная точка опоры
Мы применяем понятия, интуитивно полагая, что знаем их, в то время как лишь смутно их улавливаем интуитивными фибрами нашей души
Точка опоры есть способность к врожденному восприятию потенциального источника информации, безликого и потенциально неопределенного. Также она выступает как точка опоры понимания нечто уже конкретного. Точка опоры предстает в виде начальной причины для акта понимания с неизбежной необходимостью. Проблема в том, что начальную причину, как в принципе и само понятие «начального», как выяснится далее, мы с трудом достигнем в акте понимания, следовательно, точка опора есть не «начало», но «момент», связанный с «начальностью», от которого мы можем делать какие-либо умозаключения.
Дело в том, для того чтобы разобраться в аспектах акта понимания, необходимо разобраться с тем, что такое непонимание и как оно ведет к акту того, что мы называем «пониманием». Пойдем от обратного, вычислим возможные алгоритмы акта непонимания
«В некоторое время делать было возможно, но лишь с той точки зрения, каково детальное рассмотрение вопроса относительно такой характеристики, которая бинарна в своей сущности относительно иных социальных феноменов, регулирующих и констатирующих фактор понимания относительно того или иного вида деятельности. Такого рода умозаключения характерны с той, однако сущностной «подразумеваемостью», которая находится вне вектора реализации знания как такового, что характерно для иного, то есть такой вид и род деятельности которого априори быть не может. «Не может» есть сопряженность с характеристиками невозможного, что однако делает акт познания принципиальным компонентом того, о чем говорится и что характеризуется с той лишь поправкой, что все происходящее не есть и «не быть», но воспринимаемо относительно того, о чем лишь говорится. Факторы вербальных характеристик настолько валотильны, что характеристики иного недопустимо размыты в «векторности» того, о чем мы с вами говорим, ведь если характеристики самой характеристики определены, то как определить саму характеристику относительно все тех же ориентиров и факторов, характеризующих характеристику как таковую. Плюралистичность критериев оценки действительности в общем смысле невозможно связать с определённостью пропозиционного характера того, о чем говорится, в том однако смысле, что нечто есть и о нем можно говорить с точки зрения говорения, а не с точки зрения реализации понимания в акте говорения. Акт понимания сопряжён, но не совмещен с тем, что понимается и как понимается, так как эквивалентность того, о чем говорится, должна с необходимостью проходить путь уникальной разности для точки опоры в виде восприятия и понимания. Уникальная характеристика воспринятого, кроется в актуальной единичности воспринятого, то есть воспринять единичное, значит понять уникальное, находящее свое отражение в разности характеристик взаимодействий по сути находящихся в эквивалентом единстве и градации ранговой составляющей данности. Необходимость такого рода умозаключений кроется в нечто, которое никак не может восприниматься удовлетворенно или неудовлетворенно, но не восприниматься не может в силу плюралистической многофакторности деятельности. Факторы важного и форменно актуального формируются в спонтанном импульсе воспринятого как некоего факта, при котором существует возможность и единственная инварианта воспроизводства в форменной характеристике изложения как такового, безотносительно остальных коррелятов и векторов возможного развития ситуации. Потенциальная возможность возникновения и предопределённость выбора строится по принципу невозможности остальных путей выборности, которые вне «не существуют» но существующее не принимается по алгоритму причинной обусловленности ограниченной характеристики вектора существования и восприятия. Выборность не предопределена выборностью, но предопределена характеристиками «предопределенного» акта как со стороны выборности, так и со стороны субъекта или вектора выбора. Как такового бинарного состояния вектора не существует по причине парадоксальной зависимости между антагонистическими эквивалентами окружающего. Это есть нечто «доверительно» воспринимаемое, но не принимаемое нами как таковое по причине бесконечной характеристики эквивалента и оправдания акта существования. Сопряженность высказанного равна акту принятого в рамках информационной составляющей восприятия. Эквивалентность в рамках такого потока информационной составляющей невозможна в рамках матричной формы рассуждения, но возможна в чистом виде безотносительно акта констатации.
Перчатка оправдывает свою существование лишь при помощи руки, тогда как рука не оправдывает наличие перчатки как элемента фатальной необходимости, но в то же время зависима от акта наличия организма, которому она выступает инвариантной необходимой составляющей, так как без него акт ее наличия оправдан, но лишь в отношении себя самой. В отсутствии иного эквивалента она не составляет существенность, однако коррелирует к логической апатии в смысле существования, но бесполезного, что сопровождается констатацией ее наличия, но не акта объяснения. Последний характеризуется постановкой вопроса об актуальности и необходимости существования за счет сопряжения с нечто иным и взаимодействием относительно того, что можно с этим сделать в рамках существующих закономерностей развития и жизни в целом…».
Итак, непонятно, о чем идет речь в кавычках (Пример 1)? Или понятно, но непоследовательно? Или бессмысленно? [31]
Ответы на данные вопросы вы определите сами для себя.
Вопрос в том, как мы отличаем «понимаемые» понятия от информационных точек (знаковых точек) или информации в целом? Как вычленяется «понимаемость» из всего разнообразия информационного потока?
31
В данном примере нет никакой бессмыслицы, но есть выражение того, о чем думается, хоть и в довольно непривычной и сложной форме для первоначального акта восприятия.
Дело в том, что необъяснимость коммуникативного акта и акта восприятия в целом есть заслуга «векторности» акта нашего понимания (и то лишь в связи с тем, что она так себя позиционирует по отношению к акту ее интуитивного понимания нами), а не понимания в смысле понимания. Что мы хотим сказать? Проблема в том, что мысль «векторна». Векторность мысли заключается в предопределенности выбора реализации нечто воспринятого. Дело в том, что само определение нисколько не определено в смысле того, что именно мы под ним понимаем. Что такое вектор мысли? Вектор мысли в традиционной схеме акта понимания также не обходится без определения, то есть без констатации информационной составляющей иного рода по сравнению с исходным «вектором мысли». Вектор мысли есть непредсказуемая направляющая мышления, которую она ищет и реализует в данном поиске как нечто, которое затем воплощается в факт или тезис. Выборность и определенность такого направления необъяснима с точки зрения имеющегося у нас когнитивного арсенала, однако она вырабатывается и реализуется в акте восприятия конкретного акта понимания. Например, произведение М. Ю. Лермонтова «Бородино» в подразумеваемом состоянии реализации его иной форменной составляющей могло реализоваться в «ином» форменно-видовом контексте, однако оно реализовано как: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…». Реализация и алгоритм выбора такой форменной составляющей необъяснимы ни нам, ни самому М. Ю. Лермонтову, так как реализация той или иной позиции есть нечто предопределенно объяснимое на некоем уровне достоверности, в частности в нашем поколении и в настоящее время на уровне научного знания или нечто положительном, оправданном и т. п., но не на уровне объяснения факта «выборности». Сам акт удовлетворенности выбором того или иного направления мысли есть также нечто «иное» по отношению к акту нашего его понимания.