Взгляд. Мушкетеры перестройки. 30 лет спустя
Шрифт:
– Был ли Эдуард Сагалаев одним из «архитекторов перестройки»?
– Перемен, перестройки, реформирования экономики, гласности, свободы слова хотели очень многие. И Эдуард Михайлович как один из телеруководителей, наверное, тоже. Все хотели, как лучше. Катастрофы не хотел никто.
Впрочем, развал СССР и последовавшее крушение советского ТВ оказались очень выгодны телевизионным людям (разумеется, тем из них, кто вписался в рынок и присягнул Ельцину и рейтингу). ТВ – единственная из отраслей народного хозяйства, которая необыкновенно разрослась и расцвела в то время, когда кругом всё
– Вы верили в искренность и пассионарность журналистов в конце 90-х?
– В 80-х и они, и мы были очень наивны. Верить «пассионариям» в 90-е я перестал, очевидна стала продажность одних и идеологическая зашоренность других. Доверие сохранили те, кто не строил из себя пассионариев, а профессионально занимался делом.
– С кем из «взглядовцев» общались и с кем поддерживаете отношения сейчас?
– Писал об их вышедших книгах, спорил, брал интервью, общался и сейчас общаюсь по мере сил с Анатолием Лысенко, Эдуардом Сагалаевым, Владимиром Мукусевым, Александром Любимовым, Сергеем Ломакиным, Евгением Додолевым, Александром Политковским.
– Какой ТВ-проект можно считать нынешним аналогом «Взгляда»?
– Чего-то похожего было очень много, формат кухонных посиделок и митинга в прямом эфире растиражирован донельзя, но… «Взгляд» был первым. Его возникновение связано с уникальным периодом в жизни страны и советского ТВ. В душной комнате распахнули окно, и в него хлынул… одни считают, свежий воздух, другие – веселящий газ.
«Мама». Кира Прошутинская. Август 2017
Трудно соригинальничать, беседуя с культовым интервьюером Кирой Александровной Прошутинской, знающей про ремесло больше, чем дюжина признанных мэтров: вопросы постулированы контекстом данной книги…
– Если бы вы остались у «взглядовского» руля в 1987 году, это была бы совсем иная передача?
– «Совсем другой» передачей при нашем гипотетическом «рулении» «Взгляд» бы не стал – ведь изначально её форму и концепцию придумали мы с Малкиным. И сделали первые три выпуска. Правда, потом титры с нашими именами как авторов программы почему-то исчезли.
– Что было самым заметным и достойным в этом проекте?
– Достойно было всё: и современные, свободные, незашоренные советским телевидением ведущие, и тональность разговора со зрителем, которого не считали дураком, и современные тогда, ни на что не похожие декорации, и изящная, яркая форма подач и монтажа сюжетов. И, конечно, актуальность и острота тем!
– Это был новаторский эксперимент?
– Конечно, новаторский (см. предыдущий ответ).
– Что-нибудь раздражало в этой передаче?
– Не помню, что меня тогда «раздражало».
– Знаю, что не следили за развитием своего ТВ-детища, но тем не менее – помните ли какой-нибудь «взглядовский» сюжет, сделанный после того, как вы отдали этот проект Анатолию Лысенко?
– И это – не помню. Поскольку мы были тогда достаточно молодыми и горячими; в момент, когда нас даже не поблагодарили, а легко и жёстко отодвинули и поставили в очередь с другими делать «Взгляд», мы ушли. И после этого почти никогда не смотрели программу.
– Вы когда-нибудь
– Никогда.
– А вас кто-нибудь из них интервьюировал?
– Нет.
– Кто был любимым ведущим «Взгляда»?
– А мы их всех любим: и Любимова, и Вакуловского, и Захарова, и Листьева. Ведь это мы с Малкиным проводили кастинг, это был наш выбор.
Хотя во Владике мы ошиблись сначала – тогда он казался по сравнению с теми, кого я называла, более традиционным, привычным и немного легковесным-легкомысленным. Но он был милым. И очень покладистым. А потом стал Владом Листьевым. И перерос всех своих коллег по «Взгляду».
– Кто был кукловодом «мальчиков»? Или они действовали сами по себе?
– Могу сказать только о начале «Взгляда». Конечно, тогда всё решал Сагалаев.
И фактически довольно долго именно он руководил проектом. И даже название (с четырьмя подряд согласными) придумано им. Кто «кукловодил» им – не знаю.
– Был ли Эдуард Сагалаев одним из «архитекторов перестройки»?
– Не знаю, был ли он реальным «архитектором», но точно знаю, что Сагалаев много сделал для того нового телевидения, которое с трудом прорастало сквозь коросту привычного, скучного, фальшивого.
– Когда Иван Демидов возглавил ТВ-6, вы знали о его «взглядовском» прошлом?
– Я знала Ивана Демидова ещё с того момента, когда он, как осветитель, ездил с нами на съёмки программы «Мир и молодёжь».
То ли Иван – личность, то ли волей случая так счастливо складывалась его судьба, но я, не его поклонница, уважаю Демидова за то, что он «видел цель – и не видел препятствий». Так было довольно долго.
– Кого из «взглядовских» режиссёров кроме Ивана Демидова и Константина Эрнста знаете лично?
– Знаю многих: Игоря Иванова, Сергея Морозова, Андрея Разбаша. Кстати, Разбаша «открыли» мы с Малкиным: он был нашим монтажёром, причём замечательным, очень хорошо знал английский язык. И когда мы монтировали сюжеты из зарубежных новостей для «Взгляда», он нам их переводил. А потом, по-моему, стал и режиссёром этой рубрики («Дословный перевод»).
– Какой ТВ-проект можно считать нынешним аналогом «Взгляда»?
– Может быть, «Времечеко», которое производилось нашей компанией «Авторское телевидение». Конечно, оно было в другом времени, в другом формате, для другого, более простого зрителя, но оно повторило феномен «Взгляда», то есть стало больше, чем просто программа. Потом оно стало не то что невостребованным, а не нужным в силу своей всё возраставшей опасной власти. И его тоже закрыли. Как «Взгляд». Нет передачи – нет проблемы.
– Доводилось сравнивать «Взгляд» и «До и после полуночи» Владимира Молчанова?
– Тогда все сравнивали эти две программы, ревниво следили за степенью их влияния и популярности. «До и после» – это прежде всего Молчанов с его тогдашним непокорным декадентским изломом, манерностью и «художественным» отношением к реальности.
И если программа Молчанова «по-над жизнью», то «Взгляд» – это энергетика, доведённая до абсолюта журналистская наглость-настырность. Но и тот, и другой формат всё-таки чуть «понарошные», чуть снобистские. Что не умаляет их достоинства.