Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок]
Шрифт:
Потом произошло и вовсе неожиданное: сначала они услышали грохот вертолетных винтов – все ближе и ближе к ним, – а затем что-то с хрустом и металлическим скрежетом тяжело хряпнулось о землю. Причем, совсем неподалеку от них, на лесной просеке…
Клещ первым догадался, что бы все это могло значить: похоже, кто-то подбил в районе речной переправы поисковый вертолет! И вот он, значит, наеб…ся, едва не свалившись прямо на их головы!
«Бог не фраер, все видит, – мелькнуло в голове у Клеща, когда он вместе с остальными зэками устремился к упавшей на просеку поврежденной машине. –
Они с опаской, разделившись на две пары, подошли к поврежденному вертолету с подломанным, как у раненой птицы, «шасси» – «вертушка» чуток завалилась на правый борт. В лобовом стекле виднелись пулевые отверстия. С левого борта, где была открыта люковина, подвешенный на страховочных ремнях, полусвисал вниз какой-то дохлый хмырь, с грудью, залитой кровищей, и принайтованным на другом ремне – поэтому и не вывалился при крене – снайперским винтарем.
Крюк, хряснув его на всякий пожарный палкой по башке, осторожно заглянул внутрь салона. Клещ, вооруженный тесаком, выждав момент, тоже просунул голову в проем. Потом, с опаской принюхавшись к запахам, – он боялся, что поврежденная «вертушка» может в любой момент полыхнуть огнем… но пахло не столько горелым, сколько кровищей, – забрался внутрь.
Там он обнаружил еще одного бойца с пулевым отверстием в черепе. С правого борта, в пазах, были закреплены два автомата «АКСУ». Клещ, ощутив при виде оружия дикую радость, рванул один из них, живо снял с предохранителя и направил на пилота, тяжело свесившегося со своего кресла набок…
– Ну че там? – спросил снаружи Круглый. – Есть кто живой?
Заметив, что пилот, очевидно, тяжело раненный, слегка пошевелился, Клещ, перебросив «калаш» в левую руку, правой рванул из ножен тесак и перерезал летуну горло.
– Не, живых никово нету, – просипел он, пряча окровавленный клинок в ножны. – Одни токо жмуры.
Крюк, забравшийся в салон вслед за ним, завладел другим «калашом», а также снял с крючка «лифчик», в котором оказалось с полдюжины снаряженных патронами калибра 5,45 мм автоматных рожков. Клещ, заметив у убитого выстрелом в голову бойца поясную кобуру, быстренько снял ее с него и повесил на себя. Другим пистолетом, снятым со стрелка, завладел Круглый.
– Энто не «макар»? – несколько удивленно произнес он, разглядывая незнакомый ему с виду ствол. – Че за волына?
– «Стечкин», – поглядев на него с легкой завистью (хотя и был теперь вооружен «сучкой»), пояснил Крюк. – Классная машинка…
– А я себе винтарь возьму! – Гамадрил, отщелкнув карабин, которым крепился ремень от винтаря на сбруе убитого стрелка, завладел «эсвэдэшкой». – Мы с братвой иногда в тир ходили… Гы-ы-ы!
Клещ с тревогой подумал, что дольше здесь оставаться нельзя. Сразу по двум причинам: либо полыхнет огнем поврежденная от удара об землю «вертушка», либо – если пилот успел сообщить своим по рации о случившемся – сюда вот-вот примчится свора поисковиков.
– Рвем когти отсель, братья! – просипел он, выбираясь из салона наружу. – Не будем долее испытывать свой фарт.
Конечно, Леху следовало похоронить, но сейчас была не та ситуация.
Когда
– Все, паря, нету нашего Лешки, – сокрушенно вздохнул Уваров, когда Анохин по мосткам перебрался на его сторону. Потерянно стащив треух с головы, он добавил. – Моя вина, чаю… Надо было еще прежь того шмальнуть по летуну!
– Не бери, Федор, на себя чужое, – процедил Анохин, подтаскивая обмякшее тело еще ближе к мосткам. – Эти сволочи мне за все заплатят…
Услышав, как вдруг оборвался где-то сравнительно недалеко от берега стрекот «вертушки», они одновременно повернули в том направлении головы.
– Наверное, сели на «вынужденную», – высказал догадку Анохин. – Мне показалось, что я пилота все ж таки зацепил…
Он передал Уварову на время свой «АКМ», затем, дождавшись, когда тот переберется на другой берег, несколько раз с остервенением пнул ногой по двум крайним – уже сгнившим практически – опорам. Затем., навалившись своим весом, довершил начатое: обрушил одну секцию мостков в воду…
Подогнав этот импровизированный плот к самому берегу, он сначала переволок на него убитого товарища, затем, зайдя в воду почти по пояс, запустил плот вместе с лежащим на нем телом по течению этой затерявшейся в тайге речушки.
– Прощай, солдат Леша… ты был хорошим парнем.
– Дед, надо в темпе проскочить к «вертушке»! – настигнув Уварова на краю леса, сказал Анохин. – Можем, конечно, напороться… Но это наш единственный шанс!
– Машина, кажись, на просеку села, – сказал Уваров. – Двух анчуток я, мабуть, подстрелил… Но токо замешкался! Эх, жизня: не знал я, паря, што мне придется по живым человекам из ружьишка палить…
– Брось, Федор! – сердитым полушепотом произнес Анохин. – Не люди они… псы бешеные! Вот такие отморозки убили в Москве – походя! – мою жену Ольгу! Не-е-ет… бить их будем, и без всякой жалости!
Впереди них чуть посветлело: кажется, та самая просека?
Осмотрев из укрытия в близлежащем кустарнике вертолет – явно поврежденный – и подходы к нему, Анохин скомандовал:
– Вперед! Ты, Федор, следи снаружи за обстановкой, а я обследую саму «вертушку»!..
Минуты через две, осмотрев внутренности поврежденной машины, Анохин высунулся из люка и тихим свистом подозвал к себе бдившего на стреме Уварова.
– Внимательно гляди по сторонам, Федор! – произнес он полушепотом. – Кажется, здесь уже кто-то побывал до нас…
Предупредив Уварова, он вновь забрался в залитый кровью салон вертолета. Заметив, что у пилота перерезано горло, он насторожился. «Наверное, это работа кого-то из „синих“, – внезапно озарило его. – Похоже, Клещ со своими уркаганами где-то бродит поблизости. А теперь вот они еще и оружием разжились…»
Действительно, те, кто здесь побывал прежде него, успели собрать оружие и куда-то сразу свинтили. Может, даже наблюдают за ними из лесу?.. Нет, если это дел рук «синих», то устраивать засаду возле «вертушки» они не станут…