Взлёт и падение. Книга вторая. Падение
Шрифт:
Снова заглянула в дверь секретарша.
– Что там у тебя? – раздражённо спросил он. Увидев в её руках большую пачку всевозможных бумаг, кивнул на стол. – Оставь здесь.
Девушка молча положила документы и вышла, неслышно прикрыв за собой дверь.
Дунаеву, конечно, было легче. Он не продавал технику, а покупал её. Нет, не Ан-2 и вертолёты, этих было достаточно, и при нём ещё там началась безработица, а вот тяжёлые самолёты все летали. Да и для Ан-28 он как-то умудрялся покупать двигатели и запасные части за валюту, и самолёты приносили хорошую прибыль, особенно на заказных рейсах. Здесь, помнится, неделями жили у них польские представители завода. Но вот последние
Последний раз директор лётной фирмы в Бейре господин Марк приезжал четыре месяца назад и с ним пролонгировали заключённое ещё при Дунаеве предварительное соглашение, но на этом дело и кончилось. Договор посчитали мало рентабельным, а авиационно-техническая база в лице нового руководителя всячески тормозила это дело. Налицо было нежелание приобретать лишние хлопоты. И всё покатилось по инерции. С базового аэродрома выполнялись за рубеж только чартерные рейсы.
Позже господин Марк, так и не дождавшись вразумительного ответа, то ли в Туле, то ли ещё где-то нашёл самолёты чешского производства Л-410, экипажи которых в России изнывали без работы и те, одуревшие от безделья, быстро оказались в Бейре. По энерговооружённости и взлётно-посадочным характеристикам они уступали Ан-28, но что же делать?
– Да разве Дунаев такое безобразие допустил бы? – вздыхали лётчики. – Зачем же тогда, чёрт возьми, отвалили немалые деньги за нашу учёбу? Да ещё и за английский язык. Пять месяцев в общей сложности учились. Вот бардак!
– Английский – это хорошо, – хихикал Митрошкин. – Вот остановят ваши самолёты – придёте снова к нам на Ан-2. И на химии будете с колхозными доярками на закордонном языке болтать.
– Где она, твоя химия? – горько вопрошали его. – Сами сидите без работы, а самолёты вон на запасных стоянках гниют.
– Сдаётся мне, что скоро и ваши там будут. Да и не только.
– Да, – соглашались с ним, – похоже, что так и будет. – Галимов был хорош, как лётчик, а руководителем предприятия оказался никудышным.
– Зато вон его депутатом выдвинули в краевую думу.
– Да нам-то что от этого?
– Не раз ещё вспомним Боброва с Дунаевым.
–
– Он и сейчас бы справился, умный был мужик, многое умел предвидеть. И обладал редким сочетанием дара дипломата, прекрасного лётчика и такого же хозяйственника.
– Эх, сейчас бы его сюда!
Ухудшались дела и на самолётах Ан-24. На местных линиях с закрытием приписных аэродромов они тоже уже не летали, как и Ан-28. Выполнялись несколько рейсов в крупные города и иногда заказные рейсы. Под такой объём хватало три-четыре самолёта, остальные простаивали и лётчики с этого типа тоже роптали.
– Если сейчас такая обстановка, что же будет зимой?
– В отпуск пойдёшь.
– А если их нет? Я ещё летом всё отгулял.
– Ну вот, а раньше бы и не заикнулся летом об отпуске.
– Без содержания пойдёшь на всю зиму.
– А мою семью ты будешь кормить, умник?
– Свою бы прокормить.
– Эх, куда бы сбежать из этой страны! Никто не знает?
– И когда, чёрт возьми, кончится этот бардак?
– Пока Ельцин у руля он не кончится.
– Разве этой страной ещё кто-то рулит? Похоже, её только разворовывают.
–
Инерция не принесла ничего хорошего. Авиакомпания практически перестала развиваться. Объёмы работ падали. Всё было пущено на самотёк.
В конце ноября администрация издала обширный приказ о реорганизации лётных подразделений. Прекращала существование эскадрилья самолётов Ан-28 из 3-го лётного отряда.
– А что я говорил? – с печальной улыбкой вопрошал Митрошкин. – Если так дело дальше пойдёт – то ли ещё будет?
– Да не хочет администрация нашими самолётами заниматься, – возражали ему. – Ей легче их продать, чем поддерживать в рабочем состоянии.
– Всё это с подачи нового директора по экономике делается. Якобы с целью сокращения расходов.
– А не получится так, что и летать не на чем будет?
– Галимов говорит, что взят курс на сокращение разнотипности, которая обременительна для авиакомпании.
– Вот и остались мы без работы, – вздыхали лётчики. – Эх, Дунаева бы обратно.
Экипажам с Ан-28 предлагалось переучиться на Ту-134, Ту-154 и Ан-24. Естественно у кого позволял общий и командирский налёт на освоенном типе. А налёт позволял это сделать не всем и нескольким пилотам предложили вернуться на Ан-2.
– Да они же сами там без работы сидят, – удивились лётчики. – Нет, уж лучше уволимся. Налетались…
И они дружно написали заявления об увольнении, которых уже не боялись, как раньше, особенно молодые лётчики, которым и до пенсии уборщицы надо было трудиться при современном налёте до 60 лет. Смысла летать они не видели. Жалко только было бросать любимую работу. Ну да что ж теперь! Бардак он и есть бардак! Автоматически прекратил существование и третий лётный отряд, в составе которого осталась одна из бывших ранее двух эскадрилий Ан-2. Да и это подразделение порядком сократилось, так как молодые лётчики, не видя перед собой никакой перспективы, увольнялись.
В итоге Трутман и его заместитель остались без работы. Всеми Ан-2 стал руководить Долголетов. Заместитель Трутмана тоже уволился, не желая переучиваться. Не захотел переучиваться и сам Трутман, привыкший работать на командных должностях и после переучивания сразу бы ставший вторым пилотом или помазком, как их в шутку называл Пашка Устюжанин. Он пошёл к Галимову на аудиенцию и тот пообещал ему подыскать соответствующую его должности работу.
Ликвидировали и второй лётный отряд, состоящий из двух эскадрилий Ан-24, объединив их в одну и переподчинив её первому лётному отряду.