Взлет индюка

Проскурин Вадим Геннадьевич

Длинный Шест склонил голову и почтительно произнес:

— Приношу смиренные и искренние извинения, добрый сэр.

— Представься, чувырло, как положено! — потребовал рыцарь.

— Топорище Пополам меня зовут, — представился Длинный Шест. — Его преосвященство Питер Пейн мой хозяин. Старший научный сотрудник ордена пилигримов.

— Ишь, как шпарит, — прокомментировал другой рыцарь. — Полукровка, в натуре.

— Всю кровь засрали, — прокомментировал третий рыцарь.

—

Ты чего тут делаешь? — спросил Длинного Шеста первый рыцарь.

— Выполняю секретное задание, — ответил Длинный Шест.

— Фигасе какой дерзкий! — воскликнул второй рыцарь. — Он нам как бы намекает, дескать, отсосите…

— Ты базар фильтруй, — обратился к нему первый рыцарь. — Должно же быть что-то святое!

— А давайте его накажем, — предложил третий рыцарь. — Слишком много воли взяли полукровки драные. Пусть встанет на колени и попросит прощения у высшей расы.

— И сапоги пусть целует, — подал голос четвертый рыцарь, ранее молчавший.

— Лучше пусть у моего жеребца отсосет, — предложил второй рыцарь.

— У тебя кобыла, — сказал ему третий рыцарь.

— Тогда пусть отлижет, — сказал второй рыцарь.

— Мой хозяин пожалуется его божественности кардиналу-первосвященнику сэру Герхарду Рейнбладу, — сказал Длинный Шест.

Рыцари дружно расхохотались.

— Да пусть хоть самому Сэйтену жалуется, — сказал первый рыцарь. — Слазь с лошади, чувырло.

— Может, не стоит? — спросил четвертый рыцарь. — Вдруг на самом деле пожалуется.

— Не пожалуется, — заявил первый рыцарь. — А ну слазь по-хорошему, жаба!

И крепко обхватил ладонью рукоять меча за плечом.

Длинный Шест сунул руку за пазуху, выхватил бластер, сдвинул предохранитель и нажал на спусковую кнопку. Закрыть глаза в момент выстрела он забыл.

Длинный Шест ослеп. Не только от ослепительной вспышки, но и от залившего глаза горячего шашлычного сока. Лошадь оглушительно заорала, даже не заржала, прыгнула вбок, помчалась, как бешеная, неведомо куда, потеряла равновесие, и Длинный Шест почувствовал, что летит. Куда он летит, он не видел, потому что ослеп.

Он упал в высокую траву, стебли больно хлестнули по обожженному лицу, он долго кувыркался, закатился в какую-то ложбинку и там остановился. Запах шашлычного сока смешался с запахом травы, и Длинный Шест понял, что это был вовсе не шашлычный сок, а вскипевшая кровь рыцаря, которому он вогнал пульку прямо в грудь.

Длинный Шест моргал, тер глаза, вытирал выступившие слезы и ничего не видел. А посреди этого ничего полыхнула еще одна вспышка. Спустя секунду вздрогнула земля, а еще через три секунды прогремел гром.

— Ну, ты дебил, — произнесла

серьга нечеловеческим голосом.

Длинный Шест понял, что вообще забыл про связь с Джоном через серьгу. Надо было сразу сжать ее, вызвать Джона, он бы… А чем бы он помог, собственно?

— Когда бластер лежит в кобуре, всегда держи регулятор мощности на минимуме, — сообщил Джон. — Когда стреляешь, не забывай закрывать глаза. При средней мощности выстрела стрелять в упор нельзя.

— Да знаю я, — пробормотал Длинный Шест. — Просто растерялся.

— Да, растерялся, — согласился Джон. — Постарайся больше так не теряться.

— Больше не буду, — сказал Длинный Шест. — Потому что меня сейчас убьют.

— Не убьют, — возразил Джон. — Я их бомбой накрыл. Как проморгаешься, сходи, трупы проверь, если кто живой остался — добей. Только сначала лошадь свою поймай, пока далеко не ушла.

— Где ее искать-то в степи теперь, — пробормотал Длинный Шест.

— Двести пятьдесят шагов направо, — подсказал Джон.

Зрение помаленьку возвращалось. Вначале Длинный Шест стал отличать светлое небо от темной земли, затем обнаружил в небе клубящийся силуэт гигантского дымового гриба. В этом грибе было нечто смутно знакомое.

— Падающая звезда, как в Оркланде! — сообразил Длинный Шест. — Джон! Те звезды… их ты с неба сбрасывал?

— Догадливый, — сказала серьга. — Бластер на предохранитель поставь и минимальную мощность выстави.

Длинный Шест поставил бластер на предохранитель, выставил минимальную мощность выстрела и убрал оружие в кобуру. И пошел ловить лошадь.

Через четверть часа он вернулся к тому месту, где на него напали рыцари. Трава выгорела на десять шагов вокруг, в пепле лежал один лошадиный труп и один человеческий… нет, два человеческих. Просто второй труп расчлененный — голова отдельно, ноги отдельно, а туловища и рук вообще нет, выгорели полностью. И еще в пепле отдельно лежит рыцарский меч, на вид совсем целый, только рукоять обгорела.

Лошадиный труп вздохнул и издал тонкое мучительное ржание. Лошадь Длинного Шеста сочувственно заржала в ответ.

— Людей проверь, — потребовала серьга. — А лучше сразу делай контрольные выстрелы и вали отсюда.

— Да они точно мертвые, — сказал Длинный Шест.

Повернул лошадь и поехал прочь.

К этому времени грибовидное облако закрыло полнеба. Шляпка гриба начала отделяться от ножки. Скоро она отделится совсем, превратится в обычное облако, только черное, и прольется где-нибудь черным дождем, в котором вода смешана с пеплом и сгоревшей плотью, человеческой и лошадиной вперемешку.