Взлет индюка

Проскурин Вадим Геннадьевич

6

Непроницаемо-черные стены лесного муравейника в очередной раз раздвинулись и взметнулись ввысь огромным куполом. Длинный Шест начал высматривать на противоположной стороне площади проход, через который продлится их путь, как вдруг внимание Длинного Шеста привлекло большое ложе, выращенное эльфийской магией из неведомых аборигенных грибов прямо посреди площади.

В том, что посреди площади стоит нечто, подобное дивану, Длинного Шеста не удивило, такие штуки много раз встречались ему раньше. Люди ставят в общественных местах

скамейки, а эльфы выращивают диваны. Люди (вернее, орки-плотники) делают скамейки из мертвых растений, эльфы делают диваны из живых грибов. Есть, оказывается, в Эльфланде особые артефакты, с помощью которых можно заставить гриб вырасти до неимоверных размеров, и при этом принять любую форму в разумных пределах. Всю мягкую мебель эльфы выращивают именно так. Поначалу Длинного Шеста удивляло, что мягкую мебель ставят прямо на улицах, но Джакомо объяснил, что в благословенных лесах не бывает ни дождей, ни других стихийных неприятностей, так что для эльфа нет разницы между комнатой в доме и площадью на улице. Строго говоря, в Эльфланде нет никаких улиц, весь Черный Лес — один большой дом.

На ложе расположились три эльфа, два самца и самка. Один самец лежал на спине, закинув руки за голову, другой сидел, скрестив ноги, а самка лежала перед ним на животе и болтала в воздухе босыми пятками. Все три эльфа были обнажены, это у них обычное дело, в своих родных лесах они не носят одежды, кроме жилетов-разгрузок с кармашками для мелких вещей. В черных лесах не бывает ни дневного зноя, ни ночной стужи, здесь всегда тепло и комфортно, и нет здесь колючих веток, о которые можно оцарапаться.

— Комиссары, — сообщил Джакомо.

— О, — сказал Длинный Шест. — А который из них верховный вождь Эльфланда? Тот, который сидит, или тот, который валяется? Хотя нет, у вас вроде королева правит?

Джакомо снисходительно улыбнулся и ответил:

— У нас нет верховного вождя. Сосредотачивать всю власть в руках одного человека — варварство.

Тем временем комиссары заметили приближающуюся процессию. Самка пощекотала лежащего самца, тот сел и стал чесать гениталии. Наблюдать такое поведение вождя было непривычно. Видимо, чувства Длинного Шеста отразились на его лице, потому что Джакомо прокомментировал:

— Благословенные люди не придают значения внешнему величию. Истинное величие всегда внутри.

Длинный Шест не успел ответить на эти слова, потому что подал голос робот он же бог Каэссар.

— Приветствую почтенных комиссаров, — сказал он, и комиссары вздрогнули от его безжизненных интонаций. — Я пришел сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— Отказаться можно от любого предложения, — ответила ему самка. — Иначе это не предложение, а шантаж.

— То, что я сейчас скажу — не шантаж, а предложение, — заявил робот. — Но отказаться от него вы не сможете. Это будет глупо.

— Мы тебя слушаем, — сказал один из комиссаров-самцов.

— Подо мной вы видите лошадь, на которой я приехал сюда, — сказал робот. — Она не боится запаха эльфийских лесов, ест черную траву и пьет воду, пропитанную ее запахом.

Ее не пугает тьма Черного Леса. Это благословенная лошадь. Я хочу научить ваших воинов благословлять лошадей.

Почему-то его последние слова были встречены улыбками. Эльфы переглянулись, и самка сказала:

— В благословенных лесах нет воинов. Война — грязное дело, не достойное высокородных людей.

Робот замолк, эти слова его явно озадачили. Затем он сказал:

— Сдается мне, ты занимаешься демагогией. Если те эльфы, что приходят в Оркланд, не воины, то я орк-самозванец.

Самка улыбнулась и сказала:

— Не знаю, кто ты такой на самом деле, но люди, посещающие поганую пустошь — не воины. В благословенном лесу каждый служит всем, благословенный лес подобен человеческому телу, и каждый его организм подобен отдельной клетке. Ты знаешь, что такое клетка?

— Знаю, — ответил робот.

Комиссар-самец, тот, что сидел левее, скептически хмыкнул.

— Ядро, цитоплазма, мембраны, митохондрии, — сказал робот. — Продолжай.

— Мы, комиссары, подобны нейронам, — продолжила самка. — Мы направляем и координируем деятельность других клеток. Джакомо и его товарищи подобны эпителию кулака, они наносят удары туда, куда нужно их наносить.

— Поэтому они воины, — перебил ее робот.

— Нет, они не воины, — покачала головой самка-комиссар. — Воины подобны раковым клеткам, в здоровом организме их не должно быть. Воины порабощают организм, заставляют другие клетки служить своим эгоистическим интересам. Воины убивают и грабят, несут зло и хаос.

— Тот старый хрен, которого мой слуга встретил в Оркланде, нес зло и хаос, — сказал робот. — Я приказал отпустить его и направить к вам с посланием. Оно дошло?

— Дошло, — кивнула самка. — Но в нем не было ничего конкретного.

— Тогда не было, а теперь есть, — заявил робот. — Я готов научить сто ваших воинов умению благословлять лошадей. Ну, то есть, не воинов, а этих, эпителиев кулака.

— Что для этого нужно? — спросила самка.

— Особый мистический обряд, — объяснил робот. — Я отведу твоих подданных в нужное место и объясню, как проводить обряд. Потом они захватят лошадей, благословят их, а дальше вы сами разберетесь.

Длинный Шест внезапно понял, кто сейчас сидит перед ними — это же королева эльфов! Эта нескладная голая баба, восседающая на несуразном грибе-диване — та самая королева эльфов, которая наводит страх на весь Оркланд! Выходит, не врали легенды, утверждающие, что беложопыми правят самки. Хотя Джакомо говорил, что верховного вождя у эльфов нет…

— Мистический обряд, — задумчиво повторила королева. — Допустим. А в чем его физический смысл?

— У него нет физического смысла, — ответил робот. — Его смысл мистический. Это же мистический обряд.

— Чипование мозгов, что ли… — пробормотала королева себе под нос. — Хорошо, я выслушала тебя, теперь мы посовещаемся и примем решение. Лейтенант, проводи почтенного бога туда, где он сможет отдохнуть и дождаться нашего решения. Нет, орк останется с нами.