Взлет индюка

Проскурин Вадим Геннадьевич

— Так вот что они затеяли! — воскликнул Огрид. — Вот же тварь! Джудас!

— Тише, — перебил его Рейнблад. — Ругаться потом будешь, не мешай слушать.

Но слушать стало нечего. Эльф замолк, Питер Пейн что-то говорил, но что именно — разобрать было решительно невозможно. Затем снова заговорил эльф:

— Хорошо, расскажу с самого начала. Все началось с того, что Топорище Пополам пришел к Древнему Дому, прикрытому призрачным куполом. Да, пешком пришел, лошадь вел за собой за такую особую веревку, которая

ей на морду надета. Он стал кричать, что к нам явился бог кххх… навстречу, поговорил кххх… это действительно кххх… Потом приказал, чтобы его отвезли в благословенный лес, и там говорил с комиссаром Анжелой, которую вы, орки, называете королевой эльфов. Он сказал, что прошел ровно миллион дней с тех пор, как кххх… помогал оркам, и теперь кххх… высокорожденным.

— Что за бред? — пробормотал кардинал. — Какой бог? Какие орки?

— Я где-то слышал, что орками эльфы называют в том числе и настоящих людей, — сказал Огрид. — Для них все равно, что люди, что орки… А бог, надо полагать — Топорище Пополам.

— Что за бред? — растерянно повторил Рейнблад.

Приемник снова зашипел и закряхтел, сквозь помехи пробивались только отдельные слова:

— Кххх… конная армия… кххх… кто сможет… кххх… единственный путь… кххх… божьей воле сопротивляться бесполезно… кххх…

— Да он его вербует… — пробормотал Скользкий Джек.

Кардинал строго посмотрел на него. Скользкий Джек буркнул:

— Приношу смиренные извинения.

Из приемника тем временем доносилось:

— Последний шанс… кххх… путь Геи… кххх… вместе… кххх… задание… кххх… он же твой господин!

— Не вербуется, — прокомментировал Огрид.

— Либо не хочет признаваться, что уже завербован, — добавил Рейнблад. — Надо потом с Россом переговорить, он с этим Топорищем Пополам близко знаком был…

— Другого выхода нет! — кричал эльф из приемника. — Кххх… благословение… кххх… Джудас… кххх… под призрачным куполом… кххх… Так это был ты?! Сам ты Джудас! Кххх… Не лги мне! Кххх… служишь ему, я точно знаю, он сам… кххх… всемогущий… кххх… небесный огонь он обрушил, и то нашествие… кххх…

— Небесный огонь! — воскликнул Рейнблад.

— Чего небесный огонь? — не понял Огрид.

— Ваша божественность полагает, что на Иденском тракте… — начал Скользкий Джек и осекся.

— А чего там на Иденском тракте? — заинтересовался Огрид. — До меня доходили кое-какие слухи…

— Тихо! — рявкнул Рейнблад. — Не мешайте слушать!

— Кххх… да кому какое дело, он же бог… кххх… он сам мне говорил, лично мне говорил, понимаешь? кххх… изменить судьбу, избежать кары… кххх… КХХРРРУХХХХФФФРРРРРРРРРхххххххфффффффф…

— Что это было? — спросил Огрид, когда внезапно вырвавшийся из приемника оглушительный рев, похожий на раскаты грома, затих до уровня обычных фоновых радиошумов.

— Понятия не имею, —

пожал плечами Рейнблад. — Скорее всего, прослушка сломалась, Например, дал Пейн пленному эльфу в морду, вот она и сломалась. Подождем минут пять, если связь не восстановится — придется Заку отмашку давать, пусть берет их обоих. Пейна тоже не помешает допросить по полной программе.

7

Несмотря на яркий солнечный день, все были в очках, на этом настоял кардинал Рейнблад, когда инструктировал отряд в Драй Крике. Дескать, обстановка неясная, и сюрпризы могут быть самыми неожиданными. Последние слова он произнес с такой интонацией, что Зак решил, что в этом походе не будет снимать очки ни при каких обстоятельствах. Это решение спасло его глаза.

Все шло своим чередом, солнышко светило, птички пели, и вдруг внезапно весь мир стал ярко-белым, как бывает при вспышке бластера. Зак вначале и подумал, что их обстреляли из бластера. Автоматически зажмурился (хотя в очках это необязательно), выпростал ногу из стремени и соскользнул с лошадиной спины за мгновение до того, как ослепленная лошадь обезумела и помчалась неизвестно куда. Зак мысленно взмолился всем богам, чтобы не получить копытом по голове, и боги смилостивились — не получил копытом.

Вспышка погасла, и тут же ударило взрывной волной. Горячий воздушный кулак отвесил Заку могучего подзатыльника, в глазах помутнело, в шее хрустнуло и нечто неимоверно мощное с силой швырнуло Зака вниз, прямо на дорожные камни. В голове зазвенело, передние зубы хрустнули, во рту появился привкус крови.

Через какое-то время Зак понял, что уже не лежит ничком на каменистой земле, а нетвердо стоит на двух ногах и изумленно глядит в небо, в котором разбухает дымовой гриб.

— Это и есть ядерный взрыв? — донесся сзади голос Дрю Блэкмана.

— Скорее, микроядерный, — отозвался Лонни Зетс. — Зак, ты в порядке?

Зак обернулся.

— Ой, блин! — воскликнул Дрю. — Зак, скажи что-нибудь!

— Фа фофол фы, — сказал Зак.

Губы казались чужими и двигались неестественно, шевелить ими было больно. Привкус крови во рту усилился.

— Нормально, — сказал Лонни. — Челюсти целы, только зубы об камень раскрошило.

Зак провел рукой по подбородку и взвизгнул от боли.

— Ты что делаешь, идиот?! — рявкнул Лонни. — Столбняк занесешь! Перевязать надо, вон камень подходящий, садись. Да сними ты свои моргалы!

Зак снял очки, огляделся и увидел рядом здоровенный валун (хорошо, что не об него приложило). Зак сел на камень, Лонни вскрыл индивидуальную аптечку, достал пузырек с перекисью и стал обрабатывать командиру отряда разбитую морду. Командир шипел и плевался кровью.

— Зак, радио цело? — спросил Лонни.

— Фа я фэфэ нафуф, — ответил Зак.