Взлетная полоса
Шрифт:
– Ну…
– Да вы не стесняйтесь! Со стороны, конечно, выглядит глупо, но ведь детские игры тоже кажутся глупостями. Задача этого и подобных упражнений заключается в том, чтобы растормошить ребенка в себе.
Как бы утомясь от этого напряжения, Таня, в последний раз поймав шарик и точным баскетбольным броском отправив его в мусорную корзину, упала на стул. Лицо ее подернулось тенью, на нем словно наметились линии, прочерченные лекалом разочарованности для будущих морщин. Тонкая рука машинально выдвинула верхний ящик стола, пошарила в нем и вынырнула пустой. Таким жестом курильщики ловят пачку сигарет – Антон не мог ошибаться. Она недавно бросила курить? И, должно быть,
– Кирилл был талантливым руководителем, – как бы в ответ на его невысказанный вопрос, призналась Таня. – Меня всегда считали перспективной, но только ему удалось по-настоящему высвободить мою креативность… растормошить во мне ребенка… Ну и… Стоит ли объяснять? Любовь – это ведь тоже детское чувство. Такое яркое, такое открытое… такое творческое…
– Вы были?..
– Нет, не то, что вы подумали. – Таня передернулась, точно задев болезненный порез, который начал кровоточить. – Мы не были любовниками. Нет-нет, совсем не так.
– А кем были? – впрямую, минуя галантность, спросил Артем.
Таня поежилась.
– Просто сослуживцами, друзьями… Нет, не так, все не так! Мне трудно это объяснить. Знаете, некоторые обстоятельства понятны только изнутри, а со стороны… Я чувствовала его внимание к себе… Да что там долго говорить, я была влюблена в него. И я очень надеялась, что он ответит мне взаимностью.
– Несмотря на то, что он был женат? – Антон прикинулся бестактным дурачком.
Таня слегка скривила губы. Сейчас она выглядела мальчишкой, который собирается сказать гадость.
– А что, разве мужчин когда-либо останавливало наличие жен?
– Ольга Легейдо – красавица.
– Да, этого отрицать нельзя. За экстерьер он ее и выбрал. – (Не родилась еще та женщина, которая проявила бы великодушие к сопернице!) – Но Ольга – никто, поверьте мне. Просто игрушка, понимаете, райская птица! Он ее выбрал потому, что у него долгие годы тянулось безнадежное влечение к какой-то Лене, чужой жене, а потом то ли влечение прекратилось, то ли решил, что надо круто менять жизнь, вот и женился на Ольге. Это я все знаю от его старых друзей, может быть, это сплетни… Но я знаю, что отношения у них с Ольгой были странноватые. Я не раз видела их вместе и отвечаю за свои слова. От любящей пары исходит тепло, вы, наверное, сами чувствовали. А тут – сплошной холод, хотя не ругаются, не дерутся, но лучше бы дрались, драка все-таки выражение того, что люди друг другу небезразличны… В общем, если бы он решил быть со мной вместе, Ольга его не остановила бы. Наверное, я ошибалась относительно Кирилла… и относительно себя. Если бы он видел себя в роли Пигмалиона креативности, а меня – в роли Галатеи, может быть, у нас бы что-то и произошло. Не знаю, не знаю. Но дело в том, что у нас все получилось как-то по-детски. Не миф, а сказка. Не Пигмалион, а Карлсон… Карлсон, понимаете, он такой непостоянный! В этом его очарование.
– Точно. Пропеллер в заднице. Был и улетел. – Намеренной грубостью Антон собирался вернуть эту женщину (девочку?) к действительности. Этот тип пудрил ей мозги при жизни, а после его смерти она продолжает пудрить мозги самой себе… Проснись же ты! Молодая, красивая, талантливая, неужели стоит тебе сокрушаться о том, кого больше нет, тратя свои драгоценные женские годы? Смотри, их ведь не так уж много остается! А дальше будешь старая, печальная, никому не нужная, и ничего, кроме воспоминаний, у тебя не будет.
Таня посмотрела на него глазами, превратившимися в трагические блюдца. Ну да, конечно, как же! Этот тупой мент (для нее он тупой мент) отмочил такое
– Как вы способны!.. Как вы!..
– Способен, – жестко подтвердил Плетнев. – Вы, Таня, так расписываете покойного, – он выделил последнее слово, – что невозможно поверить, как это у какого-то монстра поднялась на него рука.
– Я же вам намекала… большие деньги…
Возмущение Тани было так велико, что она позабыла и о своей предшествующей конспирации, и о прослушивании. А верила ли она в прослушивание на самом деле? Плетнев симпатизировал Тане, но он прежде всего был на работе, что вынуждало к необходимости проверить все версии. Так ли безупречна, чиста и незапятнанна Таня, как хочет показать? Знаем мы этих влюбленных дамочек! Что-то надтреснутое чудилось Антону в изъявлениях любви к покойнику, рассказах о том, каким он был талантливым и необыкновенным. Что-то натянутое, чересчур, против смысла, эмоциональное – в том, как она сейчас настаивала, незаметно для себя повышая голос:
– Но я же вам говорила… что Ле…
И внезапно, словно радиоприемник, переключенный на другую волну, принялась нести нечто совершенно не согласующееся с темой разговора:
– При обсуждении рекламных проектов мы часто используем так называемый метод шести шляп, который способствует продуктивности мышления. Его придумал американский ученый Эдвард де Боно. Вот представьте себе цветной телевизор. Наш глаз, по существу, не видит картинки, мы видим три луча, каждый из которых проецирует свой основной цвет. Эти три цвета смешиваются на экране, и получается разноцветная картинка, которую зритель способен воспринимать. Метод шести шляп – это применение того же принципа в мышлении. Вместо того чтобы пытаться делать все сразу, мы можем научиться уделять внимание разным аспектам мышления по одному за раз. В результате сочетание этих различных аспектов дает мышление в полном цвете…
Изрядно обалдевший Плетнев все понял, когда услышал шаги, не заглушенные нарочито громким Таниным голосом, и особенно когда увидел краем глаза знакомую небольшую фигуру, одновременно хрупкую и надменную, которая всунулась в кабинет.
– А я тут, Лень, для товарисча сыщика бесплатные курсы рекламиста устроила! – с девчоночьей беспечностью осведомила исполнительного директора Таня.
– Интересно – жуть, – серьезно подтвердил Антон. – Теперь все узнаю про то, как рекламщики дурят нашего брата потребителя… Так что там про шляпы? Как они мыслить помогают?
– Значит, шесть шляп. – Таня горела учительским энтузиазмом. – Красная, желтая, черная, зеленая, белая и синяя. В сущности, это еще одна ролевая игра. Когда предстоит обсудить важную проблему, человек, чтобы добиться объективного решения, должен представить, что, сменяя шляпы, он меняет стиль мышления. Красная шляпа у нас отвечает за эмоции, интуицию, чувства и предчувствия. Не требуется давать обоснование чувствам, надо просто их высказывать…
– А почему шляп именно шесть?
– Потому что именно это – оптимальное количество. Меньше было бы мало, больше – много. Так на чем мы остановились?
– На черной шляпе. – «Надену я черную шляпу, поеду я в город Анапу», – мысленно пропел Плетнев.
– Ну до черной еще дожить надо. Черная шляпа – это у нас осторожность, суждение, оценка… словом, критика. Но сначала желтая шляпа. Она у нас символизирует преимущества проекта. Почему это стоит сделать? Почему это можно сделать? Почему это сработает? А затем действительно идет черная шляпа. Сработает ли это? В чем недостатки? Что здесь неправильно?
– Ну не буду вам мешать, – махнул рукой Леонид, собираясь выйти, и застыл у двери, остановленный Таниной репликой: