Взломщик, который цитировал Киплинга
Шрифт:
– Может быть.
– Бульварные газетенки, вероятно, представят это более театрально. Они обожают иронию, а что может быть ироничнее – взломщик, застигнутый на месте преступления: при попытке взломать дверь своего собственного магазина? Если бы они знали, какая горькая ирония заключается во всем этом на самом деле!
– Что ты хочешь этим сказать?
– Полицейский мог арестовать сикха. Это не сняло бы с меня обвинения в убийстве, но по крайней мере на меня не повесили бы новое преступление. Или сикх мог оказаться менее метким стрелком, и тогда меня бы
– Не говори так, Берни. Ты ведь не хотел бы, чтобы полицейский был мертв.
– Нет. С моим везением он прожил бы еще несколько минут, чтобы сообщить собрату по профессии, кто его убил. Тогда я стал бы убийцей полицейского. А что, если это увидит Рэнди? Первое-то сообщение она, очевидно, не заметила или не увязала с моей персоной, потому что прошлой ночью ее не особенно волновало то, что ты дала приют человеку, который скрывается от полиции. Она слишком была сосредоточена на том, что ей изменили.
– Она никогда не читает «Таймс».
– В других газетах об этом тоже сообщат.
– Может быть, она и их не прочитает. Не знаю даже, известна ли ей твоя фамилия.
– Должно быть, известна.
– Может быть.
– Позвонит она в полицию?
– Она порядочный человек, Берни. Она не станет доносить.
– Но вместе с тем она сейчас бешено ревнует. Она думает...
– Я знаю, что она думает. Она, конечно, с ума сошла, но я знаю, что она думает.
– Она может решиться известить полицию, не называя себя. Даже убедит себя, что делает это тебе во благо, Каролин.
– Черт! – Она принялась за ноготь большого пальца. – Ты думаешь, здесь больше небезопасно?
– Я не знаю.
– Но телефон-то здесь. И номер его напечатан в газете. Как же мы ответим на звонок, если нас здесь не будет?
– А кто, собственно, позвонит?
– Редьярд Велкин.
– Он же убил Маделейн Порлок ночью в четверг!.. Держу пари, что он взял такси прямо до аэропорта Кеннеди и к полуночи в стране его уже не было.
– Значит, он уехал без книги?
Я пожал плечами.
– И сикх может позвонить. Что произошло с этими пятьюстами долларами?
– Ты думаешь, он позвонит, чтобы спросить об этом?
– Нет, я сама об этом спрашиваю, Берни. Ведь у тебя с собой были деньги, когда Маделейн Порлок отравила тебя наркотиками, верно?
– Верно.
– А когда ты пришел в себя, денег уже не было.
– Опять верно.
– Так что же с ними произошло?
– Она их взяла. А! Что с ними произошло после того, как она их взяла?
– Да. Куда они подевались? Ты же копался в ее вещах вчера вечером. Ведь рядом с книгой их не было?
– Их не было нигде. То есть там, где я смотрел, их не было. Я думаю, что убийца захватил их с собой.
– Почему же он их не оставил?
– Зачем же
– В газетах тьма историй об убийствах и говорится, что полиция исключает ограбление в качестве мотива в тех случаях, когда у жертвы при себе оказывается много денег.
– Это – преднамеренное преступление. В этом случае убийца хочет, чтобы стало известно, за что человек убит. Иногда даже специально оставляют деньги на месте преступления, чтобы полиция исключила ограбление. На этот раз либо убийца взял деньги, либо Порлок нашла укромное местечко, которое не попалось мне на глаза. Или какой-нибудь полицейский захапал денежки тайком от всех. Такие случаи бывали.
– В самом деле?
– О конечно! Я мог бы бесконечно рассказывать тебе о подобных случаях. Но стоит ли? Ведь телефон будет без умолку звонить все это время.
И я повернулся к аппарату, надеясь быть услышанным. Тот, однако, оставался безмолвным еще не менее получаса.
Зато уж, когда он начал звонить, я думал, что он больше никогда не остановится.
«Т-р-р-р-р...»
– Алло?
– Алло! Я только что прочел ваше объявление в газете «Таймс». Вот только не знаю, верно ли я его понял.
– А как вы его поняли?
– Очевидно, вы кое-что продаете?
– Совершенно верно.
– Кажется, поездку в форт Баклоу.
– Да.
– Можно узнать, с кем я говорю?
– Я собирался задать вам тот же вопрос.
– А-а-а... Тупиковая ситуация. Я должен подумать.
Английская интонация с некоторым африканским или азиатским оттенком. Немного шепелявый "с". Человек воспитанный, разговаривать умеет, голос приятный.
– Очень хорошо, сэр. Полагаю, вы уже встречались с моим агентом. Если я угадал, то вы не так давно здорово надули его во время одной сделки. Он заплатил пятьсот долларов за книгу, которая стоила доллар девяносто пять центов.
– Я не виноват. Он убежал, не взяв сдачу.
Понимающий смешок.
– Тогда я угадал. Вы тот самый человек. Очень хорошо! Вам не откажешь в смелости, сэр. Полиция разыскивает вас в связи с убийством женщины, а вы по-прежнему стараетесь продать книгу. Бизнес прежде всего, а?
– Деньги мне нужны немедленно!
– Полагаю, чтобы покинуть страну. Книга у вас при себе? Сейчас, когда мы разговариваем, она с вами?
– Да. Боюсь, что я не расслышал, как вас зовут?
– Боюсь, что я вам этого не сказал. Прежде чем мы продолжим, сэр, может быть, вы могли бы доказать мне, что книга у вас?
– Я могу поднести ее к телефону, но если вы не обладаете сверхъестественными способностями...
– Откройте ее на сорок второй странице, сэр, и прочитайте первую строфу.
– А! Подождите минуточку. «Воет шакал и кричит обезьяна,/ Светит тоскливо на небе луна./ Ты в форт Баклоу идешь, путь твой странен,/ Долог, а ночь страшных звуков полна...» Это то, что вы хотели услышать?
Молчание.
– Мне нужна эта книга, сэр. Я хочу купить ее.
– Очень хорошо. Я как раз хочу ее продать.