Взорванные лабиринты
Шрифт:
– Я не о том. Вы идиот, потому что не подумали понять человека, с которым имели дело. По вашим отзывам, - он кретин, а судя по письму - это деловой человек, умный и напористый. Информируй вы нас правильно, мы бы поручили ему и его людям охрану нашей тайны. Немедленно перечислите им деньги!
– Я это сделаю, - ответил Роттендон, - но нам все равно нужно застраховаться. Почему вы не хотите принять предложение Чепрэ о ликвидации Яви и всех его помощников. Пусть люди Чепрэ заодно покажут, на что они способны.
– Зачем?
– нахмурился Эгрон.
– Когда профессор примет
Роттендон с сомнением качнул головой.
– А если он не примет предложение?
– Это отпадает, - резко ответил Эгрон.
– Другого выхода у него нет, и он это прекрасно понимает. Так что не паникуйте и выводите из игры Табольта и его компанию.
Эгрон кивнул компаньону и тяжело пошел к выходу. Роттендон проводил его взглядом до двери. Отдать негодяям ни за что ни про что целых три миллиона крон! Все в нем восставало против такого шага, и в то же время он понимал, что не посмеет ослушаться Эгрона. Развязать руки Чепрэ - разрешить ему покончить с Яви - и дешево, и надежно. Проклятый Эгрон уперся, как бык.
Роттендон еще с минуту постоял у лестницы, размышляя, а потом пошел наверх. Из своего кабинета он позвонил управляющему и приказал немедленно перечислить в центральный банк нейтральной страны три миллиона крон на имя Ремми Табольта с сохранением полной секретности вклада. Роттендон сделал, что требовали от него компаньоны, но это не внесло в его душу успокоения. Слишком хорошо знал он инспектора Яви.
Глава тринадцатая
ПРОБЛЕМЫ
Все попытки инспектора раздобыть через комиссара Снайда хоть легкий полицейский вертолет для отправки Бейта и Уэбер в столицу не принесли успеха. Отказ Снайда носил самую категорическую форму. Страна неспокойна, народ возбужден, жизнь в стране фактически парализована, и полиции сейчас не до судьбы какого-то профессора - таков был подтекст отказа. Тогда Яви попросил, чтобы Снайд ускорил ответы на отправленные им вчера запросы. Комиссар твердо обещал взять это дело под свой личный контроль.
Заканчивался уже одиннадцатый час, а Бейт и Уэбер оставались в комиссариате. Только капитан Котр что-то предпринимал, выполняя свое задание.
Найти комиссара Муттона не удалось. Он на полицейском вертолете улетел в столицу.
Прекратили работу связисты. К счастью, связь в системе полиции обслуживалась своими работниками. Вслед за связистами объявили забастовку работники государственной и частной розничной торговли.
Яви приказал Бейту запастись, пока работают заправочные станции, горючим для автомашин. Коль скоро помощникам уехать не удалось, инспектор решил использовать их на месте. Уэбер засела в архиве за папки, ей предстояло найти и изучить дело, которое вел Котр. Бейт должен был заняться наиболее подозрительным для инспектора человеком из окружения полковника. Наблюдение за остальными друзьями Райна Яви поручил местным детективам.
Иногда у Яви мелькала мысль разгласить тайну профессора Фэтона с тем. чтобы привлечь к своему делу особое внимание. Но он не мог этого
В забастовочном комитете с утра сложилась тревожная обстановка. Профессор Гинс наотрез отказался принять предложение Соримена об объединении Комитета общественного спасения с забастовочным комитетом и об образовании, таким образом, совместного Комитета общественного противодействия.
Комитет общественного спасения, который так и не был распущен официально, выдвинул лозунги, имевшие серьезные расхождения с лозунгами забастовщиков. Гинс и его сторонники требовали только освобождения телерепортеров, призывая рабочих в случае удовлетворения требования, прекратить забастовку.
За Гинсом шла вся прогрессивная интеллигенция города, и поэтому самостоятельное существование Комитета общественного спасения с его половинчатой программой серьезно ослабляло позиции забастовщиков.
Лори Соримен проводил в зале заседаний местного отделения Центра объединенных профсоюзов совещание с руководителями забастовочных комитетов фабрик, заводов, фирм и компаний, профсоюзы которых входили в Центр. Шло обсуждение позиции Гинса и его сторонников. Самые горячие головы требовали полного отказа от контактов с ними. Наконец, решили отправить к Гинсу делегацию из трех человек для окончательных переговоров. Затем приступили к утверждению конкретных требований забастовщиков, которые следовало предъявить местному отделению Всеаранского союза предпринимателей.
Повышение заработной платы на двадцать процентов, увеличение пенсионных пособий, улучшение охраны труда, аннулирование права предпринимателей на штрафные санкции и на увольнение работников по политичееким мотивам, немедленное заключение трудовых договоров на текущий год на основе выдвинутых условий - таковы были требования рабочих к частному и го. сударственному бизнесу.
Параллельно с ними утверждались и другие - к правительству: освобождение телерепортеров, снятие запрета с компартии Арании, роспуск утратившего доверие народа Законодательного собрания и досрочные выборы нового Президента с участием в выборной кампании компартии.
Заседали уже часа три. Лори Соримен председательствовал. Рядом с ним за столом сидели Лобби Тэк, Кай Чина - работница пищевого комбината, и Ян Дибр - представитель завода электронных приборов.
Соримен изредка поглядывал в окно, за ним была сплошная белизна, выпал снег, и на белом фоне, подобно чернильным кляксам, выделялись мундиры полицейских, дежуривших у здания с раннего утра. Как вороны, кружили они, ни на минуту не выпуская из поля зрения подъезд.
Кроме полицейских, здание пикетировала и рабочая охрана. Лорри хорошо помнил, как два года назад полиция неожиданным налетом чуть было не накрыла здесь участников заседания партийной группы. Он и тогда позаботился о путях отступления.