Взорванные лабиринты
Шрифт:
– Жив!
– обрадованно сообщил он.
– Быстро костер!
Полицейские с воодушевлением начали обламывать ветви ближайших кустов. Костер нужен был не только неизвестному, но и им самим.
Через две-три минуты на крохотном пятачке вспыхнул живительный огонек.
Пул Вина положили на подстилку, сооруженную из ветвей, с трудом влили ему в рот два глотка коньяка. Котр приказал разложить костер и по другую сторону от раненого, чтобы иметь возможность раздеть его и сделать перевязку.
Проводник занялся рацией, намереваясь связаться
Пул Вин глухо застонал, когда Котр запустил руку под его свитер. Он вытащил руку - ладонь была в крови.
Один из полицейских осматривал вывернутую ногу раненого. Чуть выше щиколотки на правой ноге он обнаружил открытый перелом.
Второй полицейский поддерживал огонь костров.
Котр вспотел от напряжения, перевязывая раненое плечо Пул Вина. Тот все еще не приходил в сознание.
– Рация вышла из строя, - объявил проводник.
– Наверное, я сильно ударил ее, когда оступился и упал.
– Что же будем делать?
– спросил Котр.
– Придется одному идти к шоссе, - ответил проводник.
– Жизнь еле теплится в раненом, - возразил капитан.
– Где-то здесь есть все же тропа, - подал голос полицейский, который занимался кострами, - только ведет она к реке в ущелье.
– А там что?
– Там была сторожка егеря. И машина есть, видимо.
– Что будем делать?
– обратился ко всем капитан.
– Если он умрет, все наши труды пропадут зря.
– Пойдем в ущелье, - тряхнул головой проводник.
– Надо соорудить носилки.
Полицейские, не ожидая приказа капитана, разошлись в стороны в поисках тропы и материала для носилок. Тот, кто сказал о тропе, долго нащупывал ее и все же нашел как раз напротив ущелья.
Несколько достаточно толстых прутьев переплели в трех местах форменными ремнями.
Тропа оказалась не очень крутой, но тащить Пул Вина по неширокой тропе было страшно трудно. Через полчаса впереди блеснула река.
Собака громко залаяла и, вырвав из рук проводника поводок, большими прыжками понеслась вниз. Проводник устремился за ней.
В широкой прибрежной расщелине между скал лежал труп женщины. У самой воды валялся покореженный мотоцикл.
Капитан посмотрел вверх. Женщина и мотоцикл могли упасть только оттуда.
– Где мы находимся?
– спросил он.
– У подножья восточного склона «Пальца», - ответил проводник.
– Совершенно отвесный склон. Мы на дне пропасти.
– Наверху дорога, - подал голос один из полицейских.
– Она ведет на вершину - к вилле.
– Все понятно. Не будем задерживаться. Ей мы уже ничем не поможем, - заметил капитан и пошел вперед.
Еще через полчаса Котр стучал в дверь срубленной из бревен сторожки егеря. Вышел егерь, старик лет шестидесяти.
Котр осторожно раздел раненого. Трудно было понять, в сознании он или нет. Пока капитан накладывал на рану новую, более надежную повязку,
Старик сказал, что у него есть машина, на которой отсюда можно выбраться к трассе. Только ему придется поехать с ними, потому что без него они дороги не найдут.
Минут сорок понадобилось, чтобы добраться до небольшой больницы, расположенной недалеко от трассы.
Дежурный врач приказал нести раненого в операционную.
Котр позвонил в комиссариат. Яви все еще не вернулся с виллы. Информировать дежурного о поимке Пул Вина не следовало.
Котр решил остаться с Пул Вином, а проводника и полицейских отправить на машине егеря.
Как только Котр сел в кресло в приемном покое, сразу уснул. Разбудил его голос врача, заполнявшего карточку: ему нужны были анкетные данные оперированного.
Операция прошла удачно. Пуля попала в мягкую ткань правого плеча. Кость осталась незадетой. Хуже обстояло дело с ногой. Перелом был сложный.
Капитан на ходу придумал для Пул Вина новую фамилию и остальные анкетные данные. Он не поверил своим глазам, когда увидел его на склоне «Пальца». С тех пор Котра точил вопрос: как хозяину виллы удалось уйти? Неужели он сумел обмануть полицейских, стоявших в оцеплении, его, Котра, и проскользнуть незамеченным к трассе. Но как и когда он это сделал? Ведь бетонка была под постоянным наблюдением. Скорее всего, он сумел провести полицейских, стоявших в скрытном охранении позади виллы и отрезавших ему путь бегства через реку.
Капитан полагал, что врач и сестра могли узнать в ночном пациенте человека, о гибели которого под обломками собственной виллы с большим шумом сообщили вечерние газеты.
Правые утверждали, что Пул Вин стал жертвой забастовщиков и коммунистов, отомстивших ему за то, что он отказался удовлетворить требования линских забастовщиков.
Газета либералов «Эпоха» тоже выступила с пространными комментариями. Суть сводилась к тому, что Центр объединенных профсоюзов слишком злоупотребляет своими правами на забастовки, выдвигает непомерные требовани'я к правительству и тем самым провоцирует забастовщиков на «несколько эксцентрические формы борьбы с предпринимателями». Позиция «Эпохи» фактически сомкнулась с позицией такой крайне правой газеты, как «Порядок» - рупора Союза военных.
«Демократ» - центральный орган умеренных демократов, весьма своеобразно отреагировал на очередную линскую сенсацию. Газета выступила с серьезным обвинением коммунистов, заявляя, что Пул Вин стал жертвой международной коммунистической организации, что его гибель означает начало осуществления международного коммунистического заговора.
Котр помнил, с каким сардоническим выражением лица читал, уже будучи в столице, вечерние газеты Яви.
– Теперь у нас для прессы есть еще один сюрприз, - пообещал он, небрежно отшвырнув от себя газеты.
– Пусть они пока упражняются в остроумии.