Взойти на перевал
Шрифт:
Утром, проснувшись от слепящих лучей восходящего Инти, герцог своего святотатственного сна не помнил, осталось только ощущение чего-то яркого и недостижимого. Взбесившееся подсознание заставило искать в синем небе невидимый сейчас Олимп и беспрестанно твердило, что поднявшись туда, можно будет найти четкие указания, как найти ее единственную, к которой стремится, вырываясь из тела, душа.
Хотя и был Кирилл в тот ясный весенний день несколько задумчив, но возвратившись со своими девушками в лагерь, он немедленно принялся раздавать четкие и ясные указания, кто, чем, как и почему будет заниматься по окончанию близкой теперь дороги в Черный лес. Сангарская армия и народ заражались от своего
Герцог единственный из всех знал, насколько сложен и длинен перед ними путь к звездам. И какие тяжелые потери на этом пути еще предстоят.
***
Надо ли намекать в священных книгах о том, что цивилизация Создателей на данном этапе своего развития свернула очень далеко от тех нравственно–этических норм, которые постулируются в этих книгах для модификантов? Подполковник с Сюзанной постоянно спорили и даже немного ругались на эту тему, но так и не могли прийти к удовлетворяющему обоих решению. Еще больше проблем возникло при корректировке текстов для второго континента планеты — Америки, где они решили насаждать матриархат. Здесь слишком много было неясного в истории самой Земли.
Затонов ссылался на обнаруженное археологами в двадцатом веке поселение Чатал–Хююк, с найденной на раскопках скульптурой Богини–Матери на троне со львицами:
— Американский этноботаник Теренс Кемп Маккенна еще тогда писал, что «неолитические культуры Анатолии положили начало земледелию и животноводству, а также культу Богини–Матери - основе нашей цивилизации».
— Твой Маккенна [6]по собственным словам был анархистом и скептиком, — парировала Сюзанна, успевшая перерыть в файл–сервере море информации по этому вопросу, — и являться авторитетом по матриархату никак не может. Тем более что согласно трудам многих специалистов, в истории не существовало ни одного достоверно известного по каким-либо надежным источникам матриархального общества.
— Тогда почему у евреев до сих пор матрилинейность [7]закреплена законодательно?
— Угу, а фамилии все-таки пишутся по отцу! — торжествующе парировала Сюзанна.
Успокоить разъяренную спором женщину было сложно, но подполковник быстро нашел способ гарантированно утихомирить жену. Он просто выходил на балкон, откуда, с четвертого этажа донжона, можно было наблюдать за играющими на берегу озера Патрицией и Мишкой. Затонов и сам с удовольствием и гордостью любовался детьми.
— Пашка, у тебя нет чувства собственной ущербности, когда ты смотришь на них? — спросила однажды Сюзанна, прижимаясь к спине мужа.
Он повернул голову, приложился к ее губам своими и только потом ответил, вновь переведя взгляд на бесившихся с волкодавами детей:
— Нет. Были бы чужими — возможно и даже почти наверняка. А так… Ну сама посмотри — Мишенька у нас светленький, и уже сейчас чувствуется что в красавицу–маму уродился. А Патриция… Хотя в папу выдалась, но явно взяла лучшее от нас обоих — видно же, что будет писаной красавицей.
— Я не о внешнем виде. Об их скорости движения, ловкости, сообразительности, способности весьма быстро обучаться, низкой чувствительностью к боли, потенциальной фантастической живучести при несчастных случаях.
— Мммм… — подполковник задумался, вспоминая недавнее.
Патриция, исследуя дно озера, неудачно потревожила большой камень, который повернувшись, намертво зажал и расплющил
Затонов тогда долго успокаивал обревевшуюся Сюзанну: — Сама же знаешь, что новые пальчики вырастут, — а сейчас, покачав головой из стороны в сторону, ответил: — Все равно нет. По той же самой причине — я чувствую их продолжением себя и… тебя. Кстати, возможно к модификантам, которые нынче на планете, определенное подсознательное неприятие из-за этого чувства ущербности все-таки было. Потому, наверное, мы и постарались побыстрее сплавить их на Наташку.
— А теперь попробуй, представь себе ощущения землян, когда они через три тысячи лет встретятся с этой расой вечно юных богов, — подвела итог своим мыслям Сюзанна.
Подполковник оторвал взгляд от кувыркавшихся с собаками неугомонных детей и, повернувшись к перилам балкона спиной, долго смотрел в глаза жене, поражаясь ее дальновидности. Затем улыбнулся:
— Сама же говоришь — они у нас умненькие. Наши потомки будут ничуть не хуже. Найдут решение, а мы здесь на Олимпе обязательно оставим им предупреждение, чтобы ни в коем случае не ссорились с расой своих Создателей и были снисходительны ко всем их недостаткам.
— Предупреждай, не предупреждай, — рассеянно протянула Сюзанна, — все равно стремно. Надо что-то придумать, чтобы самим присутствовать хотя бы при первом контакте.
— И самим повести суперов в бой на генаев?! — не менее рассеянно, но, в то же время, весьма мечтательно переспросил Затонов. И с заметным сожалением констатировал: — Насколько заманчиво, настолько же, увы, неосуществимо.
— Ой ли?! — загадочно и непонятно улыбнулась встрепенувшаяся вдруг жена.
***
Сразу, как только вошли вглубь урочища, началось распределение народа на бригады. Основная масса направилась дальше строить город у берега порожистой реки, обозванной герцогом из-за петляния русла Зигзагой. Кирилл, внимательно просмотрев в файл–сервере карты трехтысячелетней давности, прикинул, что от этого места, фантастически богатого природными ресурсами, после завоевания Баритии можно будет протянуть через лес нормальные дороги к существующим трактам. Во всяком случае, разности высот вполне позволяли построить когда-нибудь в будущем даже железнодорожные пути без больших расходов на выравнивание рельефа.
Наследный герцог Михаил, «вусмерть» увлекшийся химией, в изучении которой он превзошел всех, включая самого Кирилла, с частью людей направился к асфальтовому озеру строить поселок, нефтекомбинат и фабрику взрывчатых веществ. Услышав от младшего брата об элементарном способе заставить обычную стрел–траву вымахивать на десятки метров за считанные дни и при этом изгибаться в любую нужную сторону, тут же придумал, как быстро сушить и обрабатывать изнутри смесью металлических солей получившийся трубопровод, чтобы придать ему достаточно высокую прочность и стойкость к агрессивным жидкостям. Энтузиазм Мишки был настолько велик, что пришлось отправить с ним весьма разумного старшего лейтенанта Астахова вместе с десантно–штурмовой ротой для охраны строительства и секретных объектов, а заодно для присмотра за неумеренными фантазиями Наследного герцога. В конце концов, Михайловск, как уже называли будущий поселок, обещал стать вторым крупным городом в Черном лесу. Первый назвать своим именем Кирилл не позволил, своевременно пустив в оборот термин «Сталегорск».