Взрослая жизнь для начинающих
Шрифт:
— Айона спит на диване?
— Когда я храплю. А это бывает редко.
Мэри улыбнулась.
— А это одеяло по чистой случайности оказалось за диваном?
Ангус улыбнулся в ответ.
— Ладно. Это бывает раза два в неделю.
Примерно с минуту они молчали и грустно смотрели друг на друга, и Мэри почувствовала пронзительную благодарность за эту долгую дружбу, — им не надо было ни о чем спрашивать друг друга. Но откуда же эти неуместные и необъяснимые чувственные поцелуи?
— Спасибо, — прошептала она.
— Не за что, — машинально ответил Ангус и подложил ей
— Я знаю. — Она должна была что-то сказать; нельзя было просто оставить допущенную неосторожность призраком бродить между ними, — их молчание только придаст произошедшему особый смысл. Но в голове у нее были только отдельные слова — ни одного красивого предложения, даже ни одного законченного. А то, что она сделала, было не из тех мелких оплошностей, за которые можно извиниться в двух словах. — Ангус? — Она не продолжала, и слово повисло в воздухе.
Ангус издал какой-то невнятный звук с выражением несогласия, наклонился и поцеловал ее в лоб. Его губы прикоснулись к ней мягко, как кошачья лапка. Снова она почувствовала запах сонного мужчины, недавно принявшего ванну.
— Не надо. Мы друзья, Мэри, — сказал он, дыша ей в волосы. — И всегда ими останемся. Договорились? А теперь спи.
Мэри благодарно закрыла глаза. «Завтра наступит первый день», — думала она, проваливаясь в сон.
Потому что сегодня был последний.
Глава 24
Нед повернул с главной дороги на широкую тихую улицу, где были только жилые дома, и остановил машину сразу за контейнером с мусором. Ручной тормоз ему пришлось дернуть очень сильно, а когда мотор выключился, послышался странный скрежет.
В животе Айоны снова слабым эхом зазвучало знакомое чувство тошноты, и в этот момент радио выключилось и машину наполнила тишина. Если не считать тиканья мотора и неровного потрескивания доисторического обогревателя. Айона глубоко вдохнула и попробовала отвлечь внимание на переписанные в домашних условиях кассеты, которыми был забит бардачок в машине Неда. Он как будто совсем не торопился уступить ей место за рулем.
— Ах, Бромли! — сказал Нед, опуская окно и нюхая воздух. — Совсем как дома, в деревне. Только коровы кругом не ходят. — Он высунул свою тощую руку из машины и весело побарабанил по крыше.
Айоне показалось, что в доме напротив кто-то выглянул из-за занавески.
— Нед, тебе не кажется, что у этой улицы есть какая-то особенность? — Здесь для Айоны начинался каждый урок. Только на четвертый раз она разобралась, что ее так беспокоит на этой улице.
Нед откинулся на сиденье.
— Э-э, нет, а что? Насколько мне кажется, улица выглядит совершенно нормально. Моя мать почти всю жизнь мечтала жить именно в таком месте. Даже кошки ровненько пострижены.
— Не в этом дело.
— Хм. Может, это вообще не улица? Здесь никто не живет? Может, в 1949 году все население этой улицы вымерло из-за партии испорченного чая? Это парк отдыха, стилизованный
— Нет.
— Ну скажи тогда.
Айона с серьезным видом посмотрела на него, и в глазах у нее был ужас, который обычно вызывают второсортные триллеры.
— На этой улице нет ни одной машины.Около каждого дома собственная парковка, а там, где ее нет, забетонированы куски газона.
— Да брось ты. — Нед посмотрел вперед и назад и понял, что она права. Сияющие новые «фиесты» и «мерседесы» класса А скрывались за кипарисами, возле домов. — Я не знаю, почему тут все так. Ведь даже если бы по обеим сторонам дороги были припаркованы машины, посередине все равно могло бы спокойно проехать танковое подразделение.
— Так ведь это все не просто так.
Как будто в подтверждение ее слов в тот самый момент из-за угла вылетела красная учебная машина, — ехала она по полосе встречного движения, и некоторое время она так и неслась прямо на них, пока инструктор не вывернул руль и автомобиль не дернулся влево, чуть не зацепив другую учебную машину, «Воксхолл Корса», которая подъезжала с другой стороны. Тоже по встречной полосе.
— Начинающим очень сложно верно оценивать собственное положение на дороге, — выступила в их защиту Айона.
— Но ты-то водишь совсем не так плохо, — сказал Нед. Он мастерски выдержал паузу. — Правда?
— Нет. Или да. Не знаю. Ты же знаешь, какой я становлюсь, когда надо водить.
— Отлично знаю. Вот почему я и решил не ремонтировать подвеску, пока ты не сдашь экзамен.
Хотя Айона и нервничала, собираясь вести машину под руководством Неда, но ее совсем не колотило, как в предыдущие выходные, когда Ангус уделил драгоценные полдня, отложив дела в пабе, чтобы она отработала повороты в Ричмонд-Парке [63] . («Там можно ездить только на скорости тридцать миль, и там нет тротуаров, перекрестков, автобусов, и всего две кольцевых развязки». Это не помешало им устроить самый грандиозный, за всю их совместную жизнь, скандал, на одной из автостоянок. К ужасу смотрителей парка, которые попросили их вести себя потише, поскольку у оленей гон, и такие вопли отвлекают животных от дела).
63
Самый большой городской парк Великобритании; расположен на юго-западной окраине Лондона.
Нед же знал ее со школы и наблюдал все ее попытки участвовать в спортивных играх, видел ее пьяной от сидра, шатающейся, — а тогда она еще не умела падать элегантно, и даже был свидетелем того, как она рывком трогала с места машину возле школьных ворот во времена, когда в первый раз — безуспешно — начинала учиться водить. Стыдиться перед ним уже не имело смысла.
Более того, он не рассчитывал,что у нее обязательно получится.
— Ангус, знаешь ли, думает, что водить — все равно что плавать, — пояснила она, а Нед в это время протянул ей половинку «баунти». — Э, нет, спасибо, я не буду. Лишний жир.