Взрослая жизнь для начинающих
Шрифт:
Крис изобразил на лице возмущение и выпрямился, готовый нанести ответный удар.
— Хватит! — сказал Джим, ударив ладонями по столу. — Довольно. Почему бы тебе не записаться в спортивный клуб или еще куда-нибудь в таком роде, Крис, если тебе приходится работать в столь жестких условиях? Господи Иисусе, ты никогда не чувствуешь, когда нужно остановиться, и вы все…
— Мне нравится эта мысль, — продолжал Нед, обращаясь к Ангусу так, как будто ничего не произошло. — Мне нравится идея Айоны — чтобы было такое место в Лондоне, где можно попить приличного пива, и это был бы замечательный паб — простой, без излишеств, без рекламных диковинок, но мне кажется, что к вопросу предлагаемых блюд нужно подойти более серьезно. Понимаете, нужно
— Я бы не стала обращать внимания на такую критику, — заметила Мэри, перехватив взгляд Криса. — Когда в ваших жилах течет кровь жителей Мильтон Кейнс [29] , в душе всегда найдутся силы, которые не дадут вам продать свое наследие.
Под столом Ангус положил руку Айоне на бедро, и она благодарно качнула ногой вверх-вниз. Это ей немного придало сил. По крайней мере, ослабило желание дать Крису по шее ступкой для специй. Айона заколола последнюю скрученную прядку волос и постаралась дышать ровнее. От напряжения ей стало нехорошо.
29
Город на севере Англии, известен и фестивалями металлического рока.
— Да, ну ладно, — сказала она, стараясь, чтобы слова звучали беззаботно, — преимуществом моего проекта является то, что внешний вид здания менять не надо, а, хм, суровость интерьера окажется только на пользу. Как я предполагаю, бюджет у нас весьма ограниченный. Достаточно содержать заведение в чистоте, и пусть все будет простым и бесхитростным. И не так вычурно, как если мы выберем тему, к которой не имеем абсолютно никакого отношения.
— Да, и темы бывают такими аляповатыми, — согласилась Мэри. — Тогда как интерпретации— назовем это так — вполне шикарными.
— Хорошо, замечательно, — Ангус снова заговорил руководящим тоном. — Спасибо, Айона. Над твоим предложением несомненно стоит подумать.
— Да, ты ведь у нас совсем не глупенькая, — пробормотал Крис так тихо, чтобы услышала его только Мэри.
Ее лицо вспыхнуло, но никто не обратил внимания, что она внезапно стиснула зубы. Не заметил даже Крис. Мэри усилием воли заставила себя сидеть молча, не наступать ему под столом на ногу. Это ведь помогло бы Крису отвлечь внимание, чего ему только и нужно было; он смог бы прервать обсуждение, посмотреть на нее с обиженным видом, спросить, куда делось ее чувство юмора, в отчаянии воздеть руки, отказать в своем доверии всем присутствующим, может быть, просто уйти, заставляя ее тем самым последовать за ним… Мэри показалось, что на запястье у нее защелкнулся невидимый наручник. А может быть, беспокоиться нужно тогда, когда ей уже будет все равно, что он сделает.
— У кого-нибудь еще будут яркие озарения? — Ангус посмотрел на сидевших за столом. — Айона, тебе не холодно в этой мокрой штуке? Если хочешь, надень вот тот мой свитер, который лежит на полу как раз позади тебя. Нет, давай, надень его, надень,а то замерзнешь!
«Господи, как повезло Айоне», — думала Мэри, прикусив губу от зависти, когда Айона натягивала через голову большой зеленый свитер. Ангус обладал полным комплектом важнейших достоинств «любящего мужчины», о которых читаешь в модных глянцевых журналах. Он был так чуток и внимателен к Айоне. Она заметила, что каждый раз, когда Ангус выходил из комнаты, вернувшись, он быстро прикасался к Айоне — легко гладил ее по волосам, по руке, как будто хотел убедиться, что та все еще существует на самом деле. Точно как в любовных романах. И
Она и Крис редко проявляли на людях теплые чувства. Да и наедине тоже нечасто. С самого первого дня их брака, большая часть которого была проведена в автобусе, направлявшемся к доисторическому святилищу на вершине горы, Крис взял себе за правило обращаться с ней так, как будто она все еще не замужем, и тогда ей это показалось предусмотрительным и благородным. А теперь Мэри начинала задумываться, что он, возможно, просто не хотел показать окружающим, что она — его жена. И правда, услышав, как Крис разговаривает с ней на людях, вполне можно было подумать, что он обращается к надоедливой младшей сестренке.
После часового всеобщего обсуждения сравнительных достоинств лагера и темного эля Тамара предложила прерваться и сделала еще кофе. Мэри увидела, что Ангус указывает над записанными в его бумагах концепциями инициалы участников обсуждения, которые их предложили. Она продолжала автоматически следить за Крисом, который вдруг необычно притих, и держала себя в постоянном напряжении, чтобы в нужный момент заглушить любые придирки со стороны мужа своими бойкими комментариями, отвлекающими от его критики. «Может быть, все дело в том, что Ангус вооружился пером и бумагой, или в том, что он руководил обсуждением, а не просто записывал предложенные идеи, но все внезапно стало совсем реальным, — думала Мэри. Пока они болтали об этом в уютной квартирке Джима, было так легко подбрасывать идеи, ведь не нужно было думать ни о затратах, ни о практичности этих предложений. А теперь, когда все так серьезно, все начали оценивать, насколько они справятся с этой задачей. — Самое время, когда Крис может погубить предприятие на корню».
«Да он просто жалкое ничтожество», — подумала Мэри, разглядывая мужа поверх бокала. В ее голове эхом раздавались его слова: «Нужно быть реалистами, или все кончится только обманутыми надеждами». Крис так часто это говорил. Он утверждал, что такая точка зрения совсем не характерна для благотворительной работы, хотя те коллеги, с которыми он рискнул ее познакомить, казались вполне довольными жизнью, практичными и принципиальными людьми. Она не припоминала, чтобы Крис хоть раз такое говорил, пока они учились в университете. Напротив, одной из самых замечательных его черт был именно неиссякаемый идеализм. Его споры с циничным юристом Ангусом были весьма забавны, и Крис даже еще больше ей нравился, когда в его глазах зажигались воинственные огоньки, и он так заводился, отстаивая свои убеждения, что слова лились из него как из шланга.
Как давно это было.
Джим выпрямился в кресле и поставил локти на стол, стараясь взглянуть в глаза Ангусу.
В этот момент Тамара сдержанно кашлянула и поставила кофейник как раз на счет по карте «Виза», еще не оплаченный Айоной.
— Тамара? — вежливо обратился Ангус, так как по ней было видно, что она ожидает приглашения к участию в обсуждении.
— Ну, по поводу лагера я вам особенно ничего сказать не могу, но я, знаете ли, немного поработала над некоторыми вопросами оформления, поиграла с разными вариантами декора и тому подобного, — сказала Тамара. Она потянулась за своей простой, но очень модной сумкой. — Я ходила к очень хорошему медиуму, ты помнишь, Айона, к той, которая рассказала мне про мою мать в…
— …в саду твоей новой квартиры, да, я помню, — подтвердила Айона.
Тамаре это, кажется, было приятно.
— Да, ну так вот, она видит совершенно замечательные предзнаменования относительно этого проекта и изо всех сил убеждала меня полностью себя ему посвятить. Она видит, что за этим кроется, — Тамара трижды постучала по деревянному столу и подняла в воздух скрещенные пальцы, — «настоящий роман».
Мэри и Айона торопливо и осторожно обменялись полными отчаяния взглядами.