Взрослые девочки

Холмс Нэнси

— Странно, — проговорила Тафида.

В комнату вошел Тарек.

— Принцесса Рифат, принцесса Алия, — обратился он к женщинам.

— Что случилось, Тарек? — спросила хозяйка.

— Звонил принц Баракет. Завтра утром мы отправляемся в Лондон.

— Кто отправляется, Тарек? — встревоженно уточнила Тафида.

— Мы все, принцесса Рифат. Его высочество уже обо всем распорядился. Он ожидает нас завтра вечером в поместье Линдей.

Прибытие Алии, принцессы Тафиды, детей и их няни, а также Омм Низы, которая

скорее рассталась бы с жизнью, чем с малышами, вызвало бурю волнения в поместье Линдей. Тарек следил за тем, чтобы всех разместили как следует, и помогал слугам, чем только мог.

Едва Тарек вошел в свою комнату, чтобы оставить там вещи, как раздался звонок, означавший, что принц Баракет ждет его у себя. Тарек знал, зачем его вызывают.

Баракет стоял сложив руки на груди. Взгляд его темных глаз пронзал насквозь. Тарек молчал; оправдания были излишни. Он нарушил волю господина и ждал справедливого наказания.

— Скажи принцессе Алие, что мы обедаем одни в восемь тридцать в изумрудной комнате.

— Слушаюсь, ваше высочество.

— Можешь идти.

Потрясенный, Тарек вышел из комнаты. Неужели Баракет его не накажет? Не может быть. Это вопрос времени. Впрочем, будь что будет. Главное, что он по-прежнему оставался телохранителем Алии.

— Добрый вечер, дорогая, — приветствовал Алию Баракет в изумрудной комнате.

— Здравствуй, Баракет, — спокойно ответила Алия.

Она надела его любимое белое платье — одно из самых очаровательных творений Балмэна. Тончайший атлас оставлял открытыми шею и плечи, узкий пояс туго стягивал талию. Когда-то Баракет подарил ей старинный золотой пояс, украшенный изумрудами разных размеров. Но пояс исчез, когда Баракет спрятал все изумруды.

Алия вдруг заметила, что в комнате произошли перемены. Изделия из слоновой кости снова уступили место изумрудам. Шкафы были открыты, а огромное пресс-папье, подаренное ей Баракетом в месть их помолвки, вновь покоилось на маленьком столике рядом с ее любимым креслом. Неужели это был знак прощения? Алие оставалось только догадываться, что задумал Баракет.

В комнату вошел Тарек с бутылкой шампанского на серебряном подносе.

— Поставь на стол, — распорядился Баракет. — Мы приступим к обеду немедленно.

— Слушаюсь, ваше высочество.

Когда Тарек ушел, Баракет предложил Алие сесть.

— Я подумал, что неплохо было бы в первый вечер побыть наедине. Тафида проведет здесь не меньше месяца, и мы еще успеем насладиться ее обществом.

— Конечно, — кивнула Алия. — Она обожает Небилу и Карима и с удовольствием с ними играет.

— Им давно пора было познакомиться, — сказал Баракет так, словно Тафида никогда не проявляла к внукам ни малейшего интереса.

Алия села за стол, принц встал позади нее. Она хотела повернуться, но он положил руку ей на плечо.

— Подожди, — произнес Баракет. Перед глазами Алии засияло изумрудное ожерелье. Позволив ей полюбоваться сокровищем, он надел его на жену, как сделал это девять лет назад на «Эукае III». Застегнув ожерелье, Баракет

наклонился и поцеловал ее в шею.

— Вот так, — промолвил он. — На тебе мое любимое платье. Добро пожаловать домой, дорогая. А теперь давай отведаем икры.

— Нет, я не хочу икры, — ответила Алия. — Икра подождет. Я хочу тебя.

С этими словами она вскочила и бросилась в его объятия.

— Ты прелестна, — сказал Баракет, любуясь ею. — Ты уже совсем не та девчонка, которую мне когда-то посчастливилось найти.

Войне пришел конец, Алия победила. Все было предельно ясно, никаких извинений не требовалось. Он и Алия снова жили в одном мире, следовали одним правилам и научились наконец любить друг друга. Она всегда будет волновать его сильнее всех прочих женщин, но никогда не станет единственной. Она будет важнейшей из них. Он оставался ее мужем и повелителем; она оставалась его женой, но перестала быть рабыней.

ЛОНДОН

ОКТЯБРЬ 1964 ГОДА

— Ты никуда не поедешь, — заявила Камилле Дельфина. — Если тебе непременно нужно попасть в Париж сегодня, можешь улететь более поздним рейсом. Мне совсем не нравится, что ты звонишь почти в полдень, чтобы отменить нашу встречу. Приезжай в «Клэридж», в Париж улетишь пятичасовым рейсом. — Дельфина повесила трубку.

«Сегодня мы расположены командовать», — подумала Камилла. Она была шокирована и раздражена тоном Дельфины. В глубине души она ее слегка побаивалась. Прежде Дельфина никогда с ней не разговаривала подобным образом.

Пожав плечами, Кам позвонила в авиакомпанию «Эр Франс» и отменила свой заказ. Через час она приехала в «Клэридж», но Дельфины еще не было.

«Странно, — подумала Камилла. — Я задержалась на какие-то двадцать минут, а Дельфина никогда не опаздывает». Она села за столик и стала ждать. Ровно в половине второго вошла Дельфина и подсела к ней. К подругам тут же подбежал Бруно.

— В кои-то веки ты пришла первой, — сказала Дельфина, сердито глядя на Камиллу. Такого выражения на ее лице Камилла никогда не видела. Подобное состояние было новым и для самой Дельфины.

Она просто тряслась от ярости, и причиной тому была Камилла. Прежде чем начать говорить, Дельфина потребовала от подруги полного внимания.

— Ты собираешься браться за ум? — В голосе Дельфины звенела сталь.

Камилла растерялась. С чего это Дельфина так завелась?

— Хотя, надо отдать тебе должное, ты бьешь без промаха, — продолжала Дельфина. — Ты умудрилась подвести, предать или оскорбить каждого из нас. Ты подставила Алию, меня и особенно беднягу Симона, который до сих пор расхлебывает кашу с больницей для детей. Мы делали за тебя твою работу, выполняли твои обязательства и прикрывали тебя. Теперь ты живешь в свое удовольствие в собственном уютном доме на Итон-сквер, а твой муж, дети и слуги видят, как твой дружок Сент-Джон в любое время входит и выходит оттуда. Он, в свою очередь, не скупится на эпитеты, расписывая твои прелести приятелям из газет и пивнушек.