Взрослые игры
Шрифт:
меня правильно воспитала. Нет, я не отправлялся в кампус одеваясь так, чтобы произвести
впечатление, как хорошенькие мальчики, которых она, вероятно, предпочитала. Я не был
мальчиком. Мне было двадцать восемь лет, и я воспользовался великодушием военных и
пытался получить свою чертову степень, чтобы я смог, к чертям, убраться отсюда. Меня
окружали подростки, а этим «деткам» было едва по двадцать лет, так что их смело можно
называть подростками.
Не-а. Как я не был раздражен тем небольшим случайным обменом «любезностями»
у дверей в аудиторию, я не мог отрицать, что неожиданная мягкость ее тела, врезавшегося
в меня, мне понравилась. Это был не первый раз, когда я ее видел; она всегда была в
лекционном зале по пятницам, сидела за столом рядом с профессором Бриант, и
выглядела чертовски хорошо.
У нее была красивая медная кожа, большие карие глаза и чертовски сексуальный
рот. Ее волосы были заплетены в множество мелких черных косичек, которые были ниже
талии и задевали мягкие изгибы ее бедер. Эти изгибы, давали очевидный намек на то, что
она была старше девушек, учащихся в кампусе. Она была аспирантом-ассистентом
профессора. А для того, чтобы занять эту должность, нужно было, по крайней мере, получить степень бакалавра. Значит ей, по меньшей мере, двадцать один или двадцать
два, но я подозревал, что она старше. Что-то в ее манерах (легкость, беззаботность, адская
сексуальность), говорило, что она не молоденькая женщина.
Не говоря уже о том, что я услышал замечание этой маленькой зазнайки, которое
она бросила мне в спину, после того как мы столкнулись друг с другом. Только уверенная
в себе женщина могла вести «ответный огонь» со мной, несмотря на то, что именно она
была виновата в нашем столкновении.
Хорошо.
Ну... может быть, это не полностью ее вина.
Возможно, она была занята своим телефоном, вместо того, чтобы смотреть, куда
идет.
Возможно, я был слишком отвлечен ложбинкой ее коричневой груди,
выделяющиеся на фоне белой рубашки, и не смотрел куда иду.
Возможно, это была наша общая вина.
Но все же, принцессе не нужно было вести себя так, словно я был весь в грязи и
масле, вот и все. Она не западала на мужчин, чьи руки были «в грязи», а я не западал на
высокомерных женщин.
Конец.
Я закончил свою смену в автосервисе, и ловко уклонившись от отца и брата пошел
домой. Там, я вытащил оставшуюся с вечера курицу и рис из холодильника и засунул
разогреваться в духовку, а сам направился в душ.
Позже, я поставил свой ноутбук на стол и сел перед ним вместе
Пока не улучшил свою работу.
– & –
Что это за херня?!
Я отстранился от экрана своего компьютера, с недоверием
глядя на оценку в
нижней части моего сочинения по «Современной черной литературе». Я моргнул, снова
посмотрел на экран, а затем огляделся вокруг, в поисках кого-нибудь, кто бы подтвердил, что это не обман зрения.
82,5%
Да-да, это был проходной балл. И многие были бы им удовлетворены, но не я. Во-
первых, я написал это гребанное сочинение сам. Во-вторых, хотя, оценка «В» и была
проходной, но окончательная оценка за курс базировалась на суммарных баллах. И эта
оценка понижала мой шанс на получение хорошей окончательной оценки. И, в-третьих ...
я написал это гребанное сочинение.
Нахмурившись, я гневно прокрутил страницы сочинения, читая комментарии. Я
был в библиотеке, изучая чертову термодинамику, чтобы подготовиться к тесту, который
будет на этой неделе. Но нет, услышал тихое оповещение электронной почты, полез ее
проверять. Теперь я был взбешен и обеспокоен из-за своего среднего балла по предмету, у
которого не было ни хрена общего с той степенью, которую я получу.
Я мог бы разозлиться на своего куратора, но он не был виноват в том, что я был
одним из последних зарегистрировавшихся студентов, и выбор свободных курсов был не
велик. Мне повезло, что я вообще смог попасть хоть на что-то, не говоря уже о тех
предметах, которые мне действительно нужны. Я иногда любил почитать в свое
свободное время, поэтому в последний момент выбрал «Современная афроамериканская
литература». Дополнительное преимущество: профессор Бриант была взрослой
женщиной, поэтому на лекциях было чертовски интересно. Все было хорошо.
До сих пор.
Мои глаза сузились, когда я прочитал комментарии: Слабо развит тезис;
бессвязные абзацы; как это связано с вашим (слабо развитым) тезисом?; необходима
цитата и, бла, бла. В конце концов, она оставила приятное небольшое замечание в конце
о том, что это была сильная попытка, но «сильная попытка» как-то не вязалась с «82,5%».
По крайней мере, не для меня.
Поскольку я уже был в здании, то собрал свои вещи, распечатал копию своего