Взрослые люди

Куница Яна

– Я… я не знаю, – растерялась проводница.

– Я никуда не уйду-у-у-у! – кричала Даша, – Дени-и-и-ис! Кончай шутить! Выходи, не прячься! Мне стра-а-ашно! Я не выйду без тебя!

У Даши началась истерика, а тут в вагон зашли встречающие её родители. Она увидела их, и ей стало ещё хуже, и они долго уговаривали её выйти, а потом стали вытаскивать силой. Даша кричала, плакала, волосы её растрепались, одежда тоже, но девушка ничего вокруг не замечала, так ей было плохо.

Глава 3

Внедорожник, который увозил Дениса в неизвестном направлении, уверенно

скользил по просёлочной дороге. Машину вела молодая, красивая женщина, а рядом с ней на переднем сидении восседал пёс-хаски с довольной мордой. Он был горд тем, что получил похвалу от своей хозяйки за то, что нашёл в снегу потерявшегося человека. Теперь этот человек лежал на заднем сидении и изредка постанывал, и его стоны говорили о том, что он пришёл в сознание после своего очередного обморока.

У женщины зазвонил телефон. Она посмотрела на определитель номера, нажала на зелёную трубочку, которая высветилась на экране мобильного телефона.

– Алё, пап, мы уже едем обратно домой, правда, у нас тут небольшое происшествие, мы с Рексом нашли мужчину без сознания, – ответила она в трубку.

Рекс, услышав своё имя, встрепенулся и сморщил нос. Вот, интересно, почему это «мы нашли», если нашёл он?

– Алёна, сколько раз я тебя просил не рисковать, когда отправляешься покататься одна ночью, – проворчал отец.

– Я же не одна, со мной Рекс, – ответила она.

– А, ну, если Рекс, тогда всё понятно, – с сарказмом сказал отец и сразу перешёл к делу, – Ты мужчину осмотрела?

– Нет, здесь темно, но он точно травмирован, – ответила Алёна.

– Хорошо, вези, сейчас подготовлю процедурную, – сказал её собеседник.

Денису повезло, что он остался жив после такого опасного падения на ходу поезда, упав в сугроб, повторно ему повезло, когда он после этого попал в руки медиков, иначе замёрз бы в том сугробе и не выжил. Алёна и её отец, Марат Георгиевич, уже давно обосновались в этом тихом, малоизвестном посёлке, построив там мощную клинику универсальной направленности. Марат Георгиевич был профессором медицины и учёным мирового уровня. На лечение в свою клинику он брал людей только с тяжёлыми, безнадёжными и очень редкими диагнозами. Здесь он проводил исследования, занимался научной деятельностью во благо прогресса и развития общества, а также в своё собственное удовольствие. Марат Георгиевич делал тайные пластические операции по улучшению внешности разным известным людям планеты, они хорошо платили ему за это, поэтому для клиники закупалось только лучшее оборудование, и она работала автономно со своей электростанцией, котельной, водопроводом и так далее.

Алёна была ученицей, ассистентом и единственным наследником профессора. Марат Георгиевич в ней души не чаял, но, в то же время, относился к ней очень ревностно, и Алёна в свои двадцать семь лет ещё никогда не испытывала любви и не вступала в отношения с противоположным полом.

– Мы с тобой не имеем право на личную жизнь, потому что служим человечеству, – часто говорил Алёне отец.

– А как же мама? – робко спрашивала она, – У тебя-то была личная жизнь, а меня ты обрекаешь на одиночество.

– Твоя мама, в первую очередь, была моим соратником по работе,

а потом уже женой, – обычно отвечал он, – Если ты найдёшь такого же человека, самоотверженно преданного нашему делу, то я возражать против твоего брака с ним не буду.

Мать Алёны погибла при изучении одного редкого заболевания, завезённого в Россию студентом из Африки. Африканец остался жив, а она заразилась от него и умерла. Марат Георгиевич корил себя за то, что не предусмотрел всех мер безопасности и фактически сам отправил свою любимую жену на верную смерть. Он долго и безутешно горевал, а потом в память о ней построил эту клинику и перебрался из столицы в глушь, чтобы с головой погрузиться в дело всей своей жизни.

Алёна доехала до массивных ворот, которые автоматически открылись и впустили её машину на территорию клиники.

– Добрый вечер, Алёна Маратовна, – поприветствовал её пожилой начальник охраны, – Ваш отец велел, чтобы Вы подогнали машину к крыльцу приёмного покоя.

Алёна кивнула охраннику и поехала выгружать раненого мужчину.

Дениса раздели и осмотрели, у него обнаружился перелом у основания черепа и ещё были сломаны два ребра.

– Похоже, его сбросили с поезда, и он чудом уцелел, – констатировал Марат Георгиевич.

– Он в сугроб упал, это его спасло, – согласилась с ним Алёна, – Если бы не Рекс, то он бы не дожил до утра.

– Согласен с тобой, – ответил тот, – Надеюсь, ты похвалила за это Рекса и угостила его сахарной косточкой?

Голос профессора звучал немного издевательски, но в этом был весь отец, Алёна знала. Сарказм был основополагающей чертой его характера и надёжной защитой от внешнего мира. Алёна это понимала и никогда не нервировала отца, покоряясь родительской воле из уважения и преклоняя к его медицинскому гению.

– Конечно, папочка, угостила, – ответила она, не обращая внимая на язвительный тон отца.

– Что ж, будем лечить твоего «найдёныша», – сказал Марат Георгиевич, имея в виду Дениса, – Только пообещай мне, что не влюбишься в него и не сбежишь с ним.

– Обещаю, что не сбегу без твоего ведома, – задумчиво ответила Алёна.

– И на том спасибо, – одобрил её ответ профессор.

Лечение было назначено, и Дениса оставили в покое, поручив его заботам среднего медперсонала. Он лежал в комфортабельной палате под капельницами и постепенно приходил в себя. В голове его постепенно прояснялись мысли, он помнил, как его нашёл Рекс в сугробе, а вот, кто он такой и где жил до этого, вспомнить не мог. В кармане его толстовки Алёна нашла бейджик с именем «Денис», но это имя ему ни о чём ему не говорило.

– Скорее всего, Вас зовут Денис, – предположила Алёна, демонстрируя перед ним это имя на бейджике.

– Допустим, что Вы правы, – кивнул он.

– Постепенно память вернётся, не переживайте, – пообещала ему Алёна.

– А я и не переживаю, мне и так очень хорошо и очень комфортно, – уверил её Денис.

– Папа не стал сообщать в полицию о Вас, из соображений, что об этом может узнать тот, кто пытался Вас убить, – сказала она.

– Да, наверное, так будет правильно, – опять кивнул он, – Только где я возьму деньги, чтобы оплатить лечение здесь?