Взрослые люди
Шрифт:
– Не знаю, – пожала плечами Настя, – Наверное, потому что не хочу детей.
– Странно, – удивился Женя и уговорил её сходить на приём к гинекологу.
После обследования выяснилось, что продуктивность её организма слишком низкая для того, чтобы зачать ребёнка.
– Это даже хорошо, – радостно сообщила мужу Настя, – Значит, можно не предохраняться.
– Что ж в этом хорошего? – расстроился Евгений, – Я думал, что у нас появится ребёнок.
С этого дня счастливая семейная жизнь Насти закончилась. Женя предъявлял ей претензии за то, что он не сможет родить
– Знаешь, Насть, я так хочу поехать на Териберку, – сказала она, когда девушки решили выпить по кружечке кофе.
– А что это такое? – удивилась Настя.
– Териберка – это край земли, – мечтательно проговорила Людочка.
– А где это? – ещё больше удивилась Настя.
– В Мурманской области, – объяснила та.
– А зачем тебе туда?
– Хочу побывать НА КРАЮ ЗЕМЛИ.
Настя не знала, что ответить. У неё так всё было плохо, так муторно, что домой в родную квартиру идти не хотелось.
– Тебе завтра надо на занятия? – спросила вдруг Настя.
– Нет, у меня сейчас каникулы, – ответила Людочка.
Настя взялась за телефон и сперва позвонила своему начальнику, попросив у него десять дней отгулов в счёт отпуска. Он, как ни странно, не возражал. Потом она набрала номер отца.
– Пап, ты не возражаешь, если твоя Людочка слетает со мной в Мурманск на десять дней? – спросила она.
Тот немного удивился, но возражать не стал.
– Я бы и сам с вами полетел, но у меня важная встреча, – сказал он.
Настя положила трубу.
– Ну, что, полетели? – спросила она Люду.
– Ты серьёзно? – подпрыгнула та, – Конечно, полетели!
Собрались они быстро, билеты купили через интернет и через четыре часа уже поднимались на самолёте в небо. Настя отрешилась от всех своих забот и думала, может, бросить свою работу к чертям собачьим, бросить этого занудливого Женю и остаться навсегда в этой загадочной Териберке? Край земли – это ведь очень круто, ответственно и интересно. Самолёт поднимался в небо, глаза у Насти слипались и, наконец, она уснула, и во сне своём уже жила на Териберке, на этом волшебном краю земли, где люди понимали друг друга и поэтому были счастливы.
День десантника
Отслужив срочную службу в десантных войсках, Пашка остался служить ещё на один контракт. Это были непростые времена, когда, как карточный домик, распадался Советский Союз на глазах у своих обескураженных происходящим граждан. Всё это в агонизирующей стране происходило на фоне «чеченский событий», и Пашка постоянно «гонял» в служебные командировки на чеченскую территорию, а потом и вовсе там осел на целый год.
Как-то ему повезло со службой, не получил он ни одного ранения, хоть рядом товарищей задевало, и они потом месяцами восстанавливались в госпиталях.
– Ты у нас как будто заговорённый, – посмеивались друзья-десантники.
– Вообще-то – да, – соглашался он, – Я, когда в армию уходил, мне бабушка на шею ладанку повесила и строго наказала не снимать. Кто знает, может, она меня и оберегает.
–
Все они добросовестно отслужили срочку, но остались на контракте, в основном, ради денег, да и в Чечню сами напросились, чтобы заработать побольше. Несмотря на свои весьма меркантильные соображения, эти парни всё равно оставались настоящими десантниками до мозга костей, были преданы своей стране, служебному долгу и братьям-сослуживцам.
Когда контракт закончился, Олег уволился. Бабушки, которая подарила ему ладанку, к тому времени уже не стало, отец был плох, болел, а мать билась по их деревенскому хозяйству в одиночку и умоляла Пашку приезжать ей на помощь. Он и поехал в родную деревню, а друзья остались служить дальше.
Пашка хоть уже и не служил, но связь со своими боевыми товарищами поддерживал, и 2 августа, в день десантника, они каждый год приезжали к нему в деревню, чтобы отметить там свой праздник. Тогда друзья уходили поближе к реке, располагались на просторной, уютной поляне, там жарили мясо на мангале, а потом у костра ели, пили, пели песни под гитару, вспоминая своё боевое прошлое и службу в Чечне. Третий тост, конечно, подняли за Артурчика, он недавно погиб, и этого весёлого, жизнерадостного балагура теперь не хватало им всем, так что, шутили и дурачились мало, в основном, собрались, чтобы погрустить об ушедшем товарище.
– Мы же – викинги, ребята, – сказал тогда Пашка, – А викинги никогда не грустят о погибших товарищах, а наоборот, радуются, что они теперь пируют вместе Великим Одином в Вальхалле.
Ребята согласно закивали, но радоваться за погибшего Артурчика как-то всё равно не хотелось.
Они сидели у костра, разговаривали, но в этом году празднество не клеилось, потому что Серёга был в опасной командировке, Димка – в госпитале, а Артурчик – на кладбище, так что собрались в «малом составе», но Пашка считал, хорошо, что они вообще собрались.
Ближе к ночи, вдосталь наговорившись, начали складывать вещи, тушить костёр, собираться уходить ближе к дому. Вдруг на поляну, где они располагались, подъехал крутой, чёрный внедорожник, и оттуда выскочило несколько мужчин в тёмной одежде.
– Русская во-о-оля! – закричали они из темноты, освещённой светом фар внедорожника и углями от потухающего костра.
Десантники по инерции приняли боевую стойку и приготовились к отпору. Павел, на правах местного и всё-таки как бы хозяина их мероприятия (парни-то у него в гостях), решил попробовать договориться с незваными дебоширами мирным путём. Он дружелюбно поднял руки и пошёл им навстречу.
– Ребята, мы здесь все русские, должны понять друг друга и договориться, – начал он, но не успел закончить фразу.
Кто-то из хулиганов включил переносной фонарь и направил яркий луч прямо в лицо Павла, ослепив десантника. В это же мгновение раздался хлопок, похожий на выстрел, и Пашка даже не почувствовал, а моментально понял, что в него влетела шальная пуля. Она вошла в его тело и, зацепившись за что-то, так и осталась внутри, вызывая своим присутствием неимоверную боль в грудине.