Взрыв. Приговор приведен в исполнение. Чужое оружие
Шрифт:
— Да, да, снимите. Надеюсь, художник ничего нам здесь не нарисует.
Даже при намеке на шутку начальства подчиненные обычно улыбаются, но на этот раз их лица остались серьезными и сосредоточенными. Сосновский тоже не ответил на реплику комиссара, хотя слова начальника касались непосредственно его.
— Садитесь ближе, вот сюда, — указал ему комиссар на стул, стоявший возле стола. — А вы, товарищ Сыняк, можете идти.
На лице старшего лейтенанта снова появилось недоумение — он не имел права отойти от осужденного ни на шаг. Тем
Комиссар взял сигарету и пододвинул раскрытую пачку Сосновскому. Художник отказался. Подполковник Чамов щелкнул зажигалкой и дал комиссару прикурить.
— Как вас зовут? — спросил комиссар Сосновского.
— Юрий Николаевич.
— Администрация тюрьмы кое-что докладывала мне о вас. Хотите поговорить со мною? Вам известно, кто я?
— Нет.
— Начальник областного управления, комиссар милиции, — торопливо подсказал Чамов.
— У меня, Юрий Николаевич, есть желание поговорить с вами.
— Желание? Пожалуйста, — негромко проговорил Сосновский. — Хотя о чем уж теперь говорить…
— Да. Положение у вас нелегкое. Скажите, почему вы раньше отказывались просить помилования, а теперь потребовали бумагу? Впрочем, расскажите, пожалуйста, все по порядку.
— Я не виновен, — сказал Сосновский. — Понимаете — не виновен! Но все обернулось против меня. И я ничего не могу доказать. Я бессилен. Я опутан цепями невероятных событий, и эти цепи уже задушили меня. Я не живу, даже не существую. Я уже не человек…
Постепенно между художником и комиссаром завязался разговор. И хотя это был разговор двух очень неравных по положению людей, но Сосновский в конце концов разговорился. Его не только не одергивали, но внимательно и уважительно слушали, не забрасывали вопросами, не мешали ему высказать то, что он хотел. И он рассказал о своей жизни, о любви к Нине Петровой и о том, как в камере предварительного заключения однорукий рецидивист подсказал ему выход.
Только в половине четвертого закончил Сосновский свою горестную исповедь. На глубоко запавших глазах художника блестели слезы.
Когда Сосновского уводили, комиссар приказал начальнику тюрьмы:
— Наручники не надевать. И еще, товарищ Чамов, распорядитесь, чтобы в камеру осужденного принесли горячий обед и ужин.
24
Из Брянска прислали фото Владимира Матвеевича Семенова и сообщили, что по некоторым сведениям маляр семнадцатого мая на работе не был, хотя в закрытом прорабом наряде он значится, и сам Семенов утверждает, что в этот день на работу выходил.
Взглянув на фото Семенова, подполковник заволновался: на него смотрел управляющий трестом Петров. Правда, постаревший и осунувшийся, с резко обозначенными скулами, подчеркивающими монгольский тип лица.
Управляющий словно был разжалован в рядовые рабочие: темная в белую полоску косоворотка, неглаженый хлопчатобумажный пиджак и видавшая виды кепка.
Присмотревшись
Запершись в кабинете и не отвечая на телефонные звонки, подполковник Коваль еще долго рассматривал фото. Потом взял лист бумаги и начал писать, пытаясь путем логических выкладок связать в единую цепь свои соображения и отыскать именно те звенья, которых недоставало.
В конце концов появилась сводная таблица с записью столбиками и рядом с некоторыми строками стояли плюсы и минусы, которые имели свой смысл:
СОСНОВСКИЙ
Любил Нину Андреевну +
Попытка изнасилования —
Молоток Бежал из лесу —
Мыл руки —
Знал картину —
Признался —
Просился на похороны +
Не нашли коронок +
Не мог брать молоток, идя на свидание +
На одежде нет следов крови +
На суде отказывался от собственного признания +
Мотивы убийства? +
СЕМЕНОВ
Родственник или двойник?
Был в Березовом?
Показания старика?
Не был в Березовом?
Знаком ли с Петровым?
Знаком ли с Сосновским?
Знал ли Нину Андреевну?
Видел ли картину?
Кто мог рассказать ему о картине: Сосновский? Петров?
Попытка изнасилования?
Мотивы убийства???
ПЕТРОВ
Любил Нину Андреевну?
Окурки на даче со следами губной помады, связь с другой женщиной —
Попытка изнасилования +
Знал картину —