Взрывной коктейль

Зверев Сергей Иванович

– Тут мозгов нет. Вставай, таскай трава. Умник.

Мулатка вздохнула, наблюдая за таким общением. Развернулась и ушла в комнату, собираясь полистать какой-нибудь журнальчик. Подобную картину она наблюдала каждый день и знала, что задохлик, к которому она приставлена, из своей лаборатории вылезет не скоро. Пока всю траву не переработает – телохранитель его не оставит в покое. Жалости к заморышу не было никакой, и непонятно, как в нем еще держалась жизнь.

Меньшиков кое-как восстановил дыхание. Разогнулся

с трудом, наградив ухмыляющегося здоровяка тяжелым взглядом. Потом, мысленно пообещав отомстить, поднял корзину и понес ее в лабораторию. Уже в дверях проворчал по-цыгански:

– Хас му кар пуп сардык…

Телохранитель значения этих слов не знал. Он пожал плечами и вскоре забыл об этом.

Не прошло и часа, как в лабораторию заявился Барон со своей свитой откормленных и накачанных приближенных. Застали Меньшикова за очисткой собранной травы: гений отделял листья от луковиц, удалял оболочки, опускал готовое в соковыжималку, а затем собирался выпаривать и разделять состав на части. На гостей не обратил внимания – был поглощен своим занятием, да и сам работодатель еще раньше предупреждал, что не стоит отвлекаться.

Понаблюдав за ходом работ и побродив по лаборатории, Барон поманил переводчика и через него похвалил ученого:

– Хорошо работаешь.

– Спасибо. – Меньшиков кивнул, отвлекшись и положив нож. – Стараюсь.

Разочаровывать работодателя желания не было никакого, от настроения Барона зависело многое – вполне в состоянии заставить работать под дулом пистолета, в более худших условиях, чем сейчас. В подвале, например, где вместо мягкой постели и соблазнительной мулатки – лишь грязные нары и куча крыс. Остальные вон уже слоем грязи обросли, смотреть страшно.

Барон указал на полный чан зелени, оборвав ход мыслей младшего научного сотрудника:

– Этого количества достаточно для производства килограмма твоего зелья?

– Ну-у, тут где-то на триста граммов, – прикинул на глаз Меньшиков. – Но у меня со вчерашнего остался почти килограмм. А что?

Переводчик перевел. Барон кивнул. Потом заявил:

– Работай лучше. Я нашел покупателей. Звонил сегодня своим людям, и мне нужно десять килограммов через три дня. Я хочу отправить опытные партии.

Меньшиков удивился: десять кило добыть, это… это надо целую гору травы из джунглей приволочь. А пока таскаешь корзины один, вовсе без спины останешься.

– Я один не справлюсь, мне помощник нужен. Пусть таскает корзины, разделяет стебли и луковицы, а я уж выпаривать буду.

Работодатель указал куда-то вниз:

– Из русских?

– Да.

Барон, раздумывая, огладил свою бороду, потом проговорил:

– У тебя будут помощники. Но только другие. Завтра придут несколько моих людей, покажешь им, как и что делать с этой травой.

Меньшиков покосился на окружающих его здоровяков. Как таким

объяснить? Они же не понимают по-русски, а пока обучишь необходимому словарному минимуму – больше месяца пройдет, где уж тут за три дня все сделать? И чего Барон мудрит, дал бы бугая Иванова, тот и носил бы корзины как робот, у него мышцы большие, спина сильная, да и кто захочет сидеть в грязном подвале? А так, глядишь, хоть поболтать будет с кем, не все же с телохранителем односложными предложениями обмениваться?

– А как я смогу им объяснить? Я ж, кроме русского, никакой другой язык и не знаю.

– У тебя будет переводчик, не беспокойся.

– Ну, это совсем другое дело.

Меньшиков припомнил удар телохранителя в живот, хотел было уже пожаловаться, но тут сообразил, что сам был не прав, если разобраться: на девку не стоило пытаться лезть, работа прежде всего. Заменят здоровяка на другого – тот точно так же будет подгонять и заставлять работать, вплоть до рукоприкладства. Меньшиков снова взялся за очистку:

– Хорошо, я покажу, как и что делать.

– Молодец.

Барон ушел, охрана вышла следом. В лаборатории сразу стало намного просторнее.

Меньшиков закурил и продолжил работу. Ссыпал нарезанное в чан. Руки двигались сами по себе, в голове зрел план, как отомстить здоровенному обидчику: не следует прощать такое. Смолчишь-стерпишь, вообще обнаглеет, будет указывать, как дышать и как ходить… Не-ет, свое он все равно получит. Сила не поможет отомстить, ее нету, а вот интеллект – запросто. Да еще какой интеллект!

Полупризнанный гений довольно улыбнулся, нажимая кнопку. Обработанная зелень начала измельчаться; верхушка кучи дрогнула и просела.

Но как отомстить? Ну, например, подмешать в пищу этому амбалу слабительное или вырабатываемое зелье. Пусть рядом с наркоманом валяется на грязных тряпках, образина двухметровая. Или же уколоть нечаянно как бы, когда наркомана держать будет; дескать, извини, промахнулся, очки запотели и ничего не вижу…

…От размышлений оторвала мулатка. Покосившись на невозмутимого охранника, она вышла из жилой комнаты, приблизилась к Меньшикову, обняла со спины и на ухо произнесла:

– Моя твоя жалеть. – Изящная рука девушки сползла на отбитый живот, нежно погладила.

Меньшиков тяжело вздохнул, краем глаза наблюдая за телохранителем, особенно за его реакцией на действие красавицы, но тот сидел на стуле и разглядывал журнал, не обращая внимания на подопечного.

Ответил, прижав свободной рукой тонкую кисть мулатки:

– Моя твоя понимать.

Мулатка прижалась всем телом, еще жарче зашептала:

– Твоя моя хотеть?

– С радостью бы, дорогая, но работа прежде всего, сама понимаешь… э-э-э… моя твоя хотеть, но хотеть, когда темно.

– Моя скучает… моя очень скучает.