Взрывной коктейль
Шрифт:
– А наших кто удержит? Как летали, так и будем. Больно много в тех краях мерзавцев расплодилось, их численность сокращать надо постоянно.
Десантники заулыбались. Сколько уже было таких международных скандалов, не перечесть и за целый день. Однако же спецназу никакие границы не страшны, работу свою делать будут всегда, и пусть хоть в той же Анголе на границе пятиметровый забор установят, спецназ это не удержит.
Главком перешел к обычному, понимая, что задерживать их больше не стоит:
– Ладно, можете идти, товарищи
Климат отличался от африканского разительно. Солнце не так жарило, дул прохладный ветерок, ворошил прошлогодние листья. Начало лета выдалось дождливым, но все равно казалось, будто так даже лучше; все-таки Россия, а не какая-нибудь там Ангола с непривычным климатом, зловредными обитателями джунглей и всем прочим, чуждым россиянам. Дома всегда лучше. Вместо пальм – серебристые ели и тополя, вместо негров – земляки в камуфлированной форме, ну и вместо гортанного выговора – русский мат из уст какого-то прапорщика неподалеку.
Батяня, спустившись со ступеней, остановился. Развернулся к выходящим старлею и капитану. Закурил.
– Ну что, Наталья Максимовна? Как настроеньице? – Свешников вышел последним, остановился на крыльце. – Надеюсь, ты не забыла о своем обещании принять мое предложение насчет ресторана?
– Помню, усатый, помню, – старлей остановилась возле скамеек и села. – Ты же пока свое не получишь, не успокоишься.
Капитан спустился с крыльца, сел рядом. Возмутился:
– Как ты можешь так, Наталья Максимовна? Я же со всей душой, понимаешь, шутки свои подлые хочу загладить. Извиниться, так сказать, за все колкости.
Андронова пристально посмотрела на капитана. Пообещала:
– Ладно, уговорил. Сходим в ресторан. Но физиономию я тебе все-таки набью.
Свешников расплылся в улыбке.
– Прямо в ресторане? После первого литра?
Старлей быстро глянула на Батяню. Потом придвинулась к Свешникову и что-то прошептала ему на ухо. Отодвинувшись, продолжила невозмутимо смотреть вдаль, не обращая внимания на ошарашенный вид усатого. А лицо было ого-го какое…
Лавров сделал вид, что ничего не заметил, да и акцентировать внимание на таких вещах не очень-то и прилично. Из-под руки оглядел прилегающую к штабу местность. Потом повернулся к сидящим на лавочке:
– Ресторан позже посетите, днем туда ходить не принято. Для начала надо в «Звездочку» заглянуть. Традицию нарушать нельзя.
Свешников закашлялся от дыма сигареты. Встряхнулся, сгоняя с лица озадаченное выражение. Закивал:
– Да, традиция дело святое. Нарушать нельзя.
В части тоже мало что поменялось. Блестел асфальт, отражая лучи солнца, здоровались встречные сослуживцы, мимо бегом проследовала рота солдат, в отдалении, на плацу, глухо били барабаны. Все осталось таким же, как и прежде. Даже солдаты-срочники все так же толпились возле входа в кафе и так же привычно вытянулись, едва увидели подходящих офицеров.
Андронова
Батяня задержался, докуривая на крыльце и наслаждаясь привычным зрелищем окрестностей. Всегда возникали странные ощущения, когда возвращаешься с задания. Вроде бы порой и выть с тоски хочется, когда долго торчишь в части, напиться охота, настолько все осточертело, а вот по возвращении чуть слеза не прошибает. Смотришь на все это и… и понимаешь, что где-то на земле есть места, куда всегда хочется возвращаться. И ведь возвращаешься…
Встряхнувшись и отогнав нахлынувшие мысли, майор зашел в кафе.
Народу было прилично, все столики оказались заняты. Лавров прошел к прилавку, старлей с капитаном уже были там. По пути майор строго глянул на солдат-срочников, сидевших за столиком у окна. Те сразу все поняли, без лишних слов поднялись и вышли. Батяню даже водители в лицо знали, знали также, что, если майор появился в кафе, значит, только что вернулся с задания. Да и столик у окна пора именным делать, майор постоянно за него садится.
Капитан, шевеля усами, смотрел в меню. Андронова, привстав на носках, разглядывала прилавок. Батяня подошел, пробежался взглядом по всем представленным салатам. Глаза радовались привычной пище, чуть выше стояла русская алкогольная продукция, рядом разместилась батарея газировки, потом шли булочки-пирожки-беляши, и не было ничего из ассортимента африканских заведений общепита.
Буфетчица Светлана, увидя, кто вошел, быстро рассчитала стоявшего перед кассой младшего лейтенанта. Заулыбалась, расцвела как роза майская, заговорила:
– Здравствуйте, товарищ майор! Давненько к нам не заглядывали, все в делах да заботах… Я уж и соскучиться успела. Вижу, загар на вас южный, в тропиках побывали, да?
Батяня кивнул.
– В Африке гостили, Светлана. Загорел невольно.
Свешников оторвался от меню. Усмехнулся:
– Знаешь, Светлана, какие там тигры ужасные? Полосатые такие, морды злые, хвост – во! – он показал руками, какой именно. – А гориллы? Обросли почище капитана Сергадзе! Я поначалу, как увидел, подошел, поздороваться хотел, спросить, мол, чего на пальме делаешь, Вано, спускайся, а оказалось, что ошибся…
Андронова прекратила разглядывать прилавок, пихнула локтем:
– Завязывай доверчивым девушкам лапшу на уши вешать.
– Молчу, – капитан чуть отодвинулся.
Лавров опять встретился взглядом с буфетчицей и закончил недосказанную мысль:
– А, ну про Африку-то… Родина послала за пятерыми умниками, которые никогда не слышали стихотворение известного русского поэта: «Не ходите, дети, в Африку гулять…» Вот и пришлось образумить да вернуть обратно.
– Рада, что все завершилось удачно, товарищ майор, – буфетчица еще шире улыбнулась, перешла к выполнению своих обязанностей: – Вам как обычно, товарищ майор?