Взвод лейтенанта Кольчугина
Шрифт:
Снайперы взвода и секция сержанта Квасова держали под прицелом окрестные холмы. На тактическом планшете обозначилась цепочка мобпехов четвёртой роты – два взвода – охватывающая с фланга район боя. Затихли последние одиночные выстрелы, и стало слышно, как где-то вдалеке ревут разбежавшиеся ящеры марабарских кавалеристов.
На холме появились десантники из секции сержанта Торсона, установили на удобной позиции пулемёт. Один из мобпехов принялся за осмотр тел убитых наездников. Сам сержант спустился вниз, и, слегка прихрамывая, подошёл к лейтенанту Кольчугину.
—
— Командир, третий взвод понёс большие потери, — негромко произнёс Торсон. — Пятеро погибших, в том числе и лейтенант Вавилов, плюс четверо раненых. На наших вышла основная группа синекожих, тех, что с лучемётами. Если бы не подоспели парни Горто и Слэйтера, то убитых могло бы быть и поболее.
— Да, дела. Рол, сообщи по-тихому нашим сержантам, а они скажут бойцам, — подумав, после паузы произнёс Владислав.
Позднее, из докладов офицеров и по данным спутниковой разведки, командование восстановило общую картину боя. Три взвода "аквы" заняли позиции на склонах невысоких холмов, расположенных почти в один ряд. Каждый взвод контролировал низины между возвышенностями и противоположные склоны соседних холмов. Четвёртая рота заняла позиции левее, используя в качестве укрытий редкий кустарник и небольшую ложбину, поросшую густой травой. Весь бой занял секунд тридцать, максимум – сорок пять, не более.
Синекожие выдвинулись тремя группами, причём основная цель – циклоп – шёл в крайней, а не в центральной группе. Так получилось, что поначалу второй взвод "аквы" оказался "вне игры". Разведчики лейтенанта Риккардо держали в прицелах прямо перед собой с десяток отдыхающих верховых ящеров, и наблюдали на соседнем холме пирушку их хозяев, марабарских кавалеристов. Третий взвод, взвод лейтенанта Вавилова, занимал позиции левее и чуть сзади, на небольшом холмике, вне прямой видимости бойцов Луиса Риккардо. Впрочем, "аква-три" поддерживала визуальный контакт с правофланговым взводом четвёртой роты, до позиций которого было всего-то метров тридцать.
Из семи синекожих солдат трое погибли моментально, в первую же секунду боя приняв на себя основную массу смертоносного металла. Четверо замыкающих группу успели отреагировать, и действовали молниеносно, так же, как и те солдаты в каньоне. Ответный огонь врага оказался смертельно точен, и в какой-то момент на поле боя установилось шаткое равновесие. Пулемётные и автоматные очереди мобпехов перекрещивались с зеленоватыми лучами синекожих солдат, росло количество раненых. В этот момент с гребня холма, во фланг противника ударили две секции второго взвода, и ситуация сразу же изменилась в пользу десантников.
Лейтенант Риккардо принял смелое и правильное решение, а главное – сделал это весьма вовремя. С началом перестрелки его разведчики остались не у дел, и офицер решил помочь соседям. Единственные живые существа перед позициями второго взвода – верховые динозавры марабарцев – улепётывали со всех ног вдоль по лощинке. Справа, на вершине холма, уже появились
Третья группа синекожих, из четверых солдат, вступила в перестрелку с правофланговом взводом "терры", и была почти полностью перебита. Те солдаты оказались вооружены пулевым оружием, и носили другую форму, чем-то походившую на противоперегрузочные комбинезоны лётчиков Республики. Скорее всего, они были пилотами разбившегося дисколёта. Одного раненого врага удалось захватить живым, он оказался в сознании, и сразу же пошёл на контакт с лингвистом.
Затем капитан Кольцов послал два так и не вступивших в бой взвода охватить с фланга район боестолкновения. Десантники четвёртой роты в темпе прочесали путь подхода противника, не обнаружив никого живого. Точнее, вообще не найдя ничего и никого в радиусе полукилометра. Местная фауна словно испарилась, испуганная шумом боя, притихли даже вездесущие ящерицы и грызуны.
— Влад, как там наш пленный? — из темноты появился ротный с двумя мобпехами. — Ты уже знаешь про третий взвод и Сашу Вавилова?
— Да, знаю, Рол Торсон сообщил. Циклоп в сознании, напичкан химией. Он понимает и говорит по-нашему. Раненый синекожий пока не пришёл в себя, но медик его обработал, — доложил Кольчугин.
— В сознании? Так, выходит, у нас три пленника? Хоть какая-то хорошая новость, — поправляя гарнитуру, оживился капитан Славнов. — Николас! Как закончишь – быстрее беги на правый фланг. Понял? Да, Влад, парни Кольцова пленили пилота с дисколёта, и тот уже говорит, прям соловьём заливается.
— Вот как. Ну, хоть кто-то объяснит, зачем они бежали к побережью, — заметил лейтенант.
— Мы уже знаем, зачем: одноглазые спрятали на секретной базе на побережье пару атмосферных летательных аппаратов. У меня идёт прямая трансляция допроса пилота, — уточнил командир роты.
— Наш трофей, — указывая на связанного циклопа, кивнул Владислав. — Ведёт себя тихо, не бузит. Док его накачал коктейлями.
— Значит, химия всё же подействовала, — сделал вывод капитан, впервые имея возможность рассмотреть врага столь близко. — Вот, ты, какой, Хамвор.
— Я нет Хамвор, — пленник открыл единственный глаз, заговорил, с трудом подбирая нужные слова чужого языка. — Дараханус Хамвор погиб в море… Я есть Лоувор, раханус арсенальной базы…
— Разберёмся, кто ты – вор, или хам, или какой из воров по счёту, — со злостью в голосе произнёс Славнов. — Влад, братцы, стерегите его, как зеницу ока. Он многое знает, очень многое, и нужен живым. Всё понятно?
— Так точно, сделаем, — заверил ротного Владислав, слегка удивлённый весьма высоким званием одноглазого. В привычных новоземлянам терминах звание пленного примерно соответствовало корпусному генералу, а звание погибшего Хамвора – целому армейскому генералу. По всему выходило, что командная верхушка противника лишилась поистине бесценных кадров, имеющих доступ к массе знаний и тайн.