Взятка по-черному
Шрифт:
— А вы много чего не знаете.
— Ты знаешь?
— Знаю, но за так не расколюсь.
— А мы и не станем мараться, раскалывать тебя. Обгадишь нам тут всю округу. Сейчас в задницу вгоним полсотни кубиков промазина, сам соловьем запоешь. — Сева взглянул на Щербака: — У тебя есть?
— В машине, — небрежно ответил Николай.
— Тащи.
— У меня шприцы это… не совсем стерильные, — возразил Щербак.
— А ему сейчас все равно. Ладно, пошли глянем…
Они подошли к машине, и Щербак, сдерживая смех, спросил:
— Что
— Не знаю, только что выдумал. А ты достань из аптечки пару шприцев и наполни водой. Попугаем, должно подействовать. И — больше равнодушия, Коля, их ничто так не страшит, как чужое равнодушие к их драгоценной жизни. Давай, принесешь, а сам звони Андреичу, скажи, Елена в Коровине. Пусть решают, что предпринимать. Ну и обрисуй обстановку. А еще скажи, я думаю, что нам с тобой везти Багра дальше опасно. Может, они там, у нас, организуют что-нибудь вроде «скорой помощи»? Или милицейский «рафик»? Чтоб без риска. И вообще, Коля, я бы сейчас его не раскалывал, а вогнать ему можно и обычного снотворного, только приличную дозу, чтоб он отключился. И — спрятать подальше. А пока заниматься непосредственно Брусом, как такая постановка?
— Давай все-таки посоветуюсь. А твой вариант мне нравится. Их же можно будет попозже свести вместе — Федора того и Багра, чтоб посмотрели друг на друга и сделали выводы. Ну и подсказать, что делать, мы же не живодеры… Хотя рука чешется.
— У меня тоже, — засмеялся Голованов и, скосив глаза на Багрова, отметил, как тот вздрогнул. Вот когда наконец его достало — испугался! А то все надежды да хаханьки, обойдется, свои ребята из горячих точек…
Сева подошел к лежащему на спине Багрову и ткнул носком ботинка в бок:
— Переворачивайся на брюхо!
Но тот лишь подтянул колени к животу и смотрел с явным испугом — поверил.
— Чего ждешь? — Сева сплюнул на него. — Снова отрубить?
И этот здоровенный мужик, накачанный и наглый, презирающий всех и не ставящий ни во что чужие жизни, не говоря о каком-то там здоровье, вдруг задрожал всем телом, словно забился в конвульсиях, из горла стали вырываться какие-то хриплые, булькающие звуки, какие испускает захлебывающийся в воде купальщик, и слезы — слезы! — покатились из его выпученных глаз.
Поразительно, хотя, наверное, и закономерно.
Сева стоял и смотрел на это извивающееся у его ног отвратительное человеческое создание и никакой жалости или сожаления не испытывал. Вот когда отлились кошке, как говорит народ, мышкины слезки. Он оглянулся на Щербака. Тот положил на сиденье машины телефонную трубку и, улыбаясь, утвердительно кивнул Севе. Затем давно, еще с Афганистана, отработанным движением наполнил шприц из ампулы, которую достал из аптечки, поднял иглу над собой и пустил тоненькую струйку. Подошел вплотную и оглядел Багрова.
— Чего это с ним?
— Обгадился, наверное, от страха. — Сева снова цыкнул плевком в лежащего.
— Не, — брезгливо
— Ну да, там хоть не воняет, — подтвердил Сева. — Валяй, а потом пусть полежит немного, очухается… и послушаем нашу птичку сладкоголосую, да?
— Еще как послушаем! — ответил Николай, завернул багровскую куртку тому на голову, ловко ткнул мокрой ваткой в место укола и одновременно вогнал иглу. Хоть и сволочь последняя, но зачем же рисковать асептикой, если можно обойтись без нее? Не люди, что ли?
Когда часа через полтора, переваливаясь на дорожных рытвинах, к ним подкатила далеко не новая уже санитарная «Волга»-универсал, а с правого сиденья выбрался сам Вячеслав Иванович, похищенный охранник крепко спал, уткнувшись носом в коврик, который Щербак достал из багажника своей машины и подсунул под голову. Руки спящего были все еще связаны за спиной, а ноги свободно раскинуты в стороны.
— Ну покажите этого бандита, — сказал Грязнов-старший.
Сева с Николаем перевернули спящего на спину. Вячеслав Иванович посмотрел-посмотрел, потом как-то зло сплюнул в сторону и осуждающе покачал головой:
— Ну надо же! И родит же природа таких уродов! Пакуйте его, хлопцы. Сколько вогнали-то?
— Еще поспит, — успокоил ухмыляющийся Щербак. — Куда везем?
— Есть местечко, — ответил Грязнов, — за нами поедете, покажу.
«Ясно, — решили сотрудники „Глории“, — у генерала своя конспиративная квартира».
— А что будет с Коровино, Вячеслав Иванович? — спросил Сева.
— Операция продолжается, — ответил Грязнов сосредоточенно. — Но есть несколько деталей, которые нуждаются в некотором уточнении, понятно говорю?
— Никак нет, — улыбнулся Сева.
— Ну и не надо пока, — также улыбнулся в ответ Грязнов. — Подожди до вечера, а там узнаешь.
— Темнит начальник. — Сева обернулся к Щербаку.
— Им иначе нельзя, — с полным пониманием ответственности момента ответил Николай.
— Вот черти! — ухмыльнулся Грязнов и крикнул: — Валентин, ну помоги же ребятам!
Из-за руля выбрался рослый мужик, гулко откашлялся в кулак и сказал:
— А я разве чего возражаю, Вячеслав Иванович? — но подмигнул при этом сыщикам.
Кого-то он им напоминал, но вот кого? Вспомнили оба одновременно.
— Валька, зараза! — засмеялся Голованов, а Щербак лишь развел руками:
— Корнеев, ты, что ль?
Это был оперативник из так называемого «убойного отдела» МУРа, вместе с которым когда-то работали и Сева, и Николай. А теперь смотри какой стал — вырос, раздался в плечах, с ходу и не узнаешь!
И вот теперь поняли они наконец, почему приехал Вячеслав Иванович. Это он «одолжил» у МУРа оперативную машину вместе с водителем — на случай возможных осложнений. А так — генерал на задании, в салоне — преступник, кыш с дороги! Куда Денису с его-то возможностями!..