Взятки чужими руками: кто торгует решениями чиновников
Шрифт:
– Я все обдумал и понял, что погорячился, – сказал он ему. – Вы победили. Сдаюсь. Лучше с вами дружить, чем иметь таких врагов.
– Ну, сразу бы так, – ответил голос на другом конце. – Готовь деньги и документы о назначении нужного нам человека.
– Я уже начал, – вздохнул Шестов.
– Ну, и прекрасно. И не грусти так, – ободрил его Иванов. – Мы вместе так заживем, что тебе и не снилось. Такие дела проворачивать будем!
– Да, я понимаю.
– Ну, вот и прекрасно. Кстати, у нас тут небольшой сабантуй скоро намечается. Приходи.
Сабантуем
– Навел ты тут порядок, – говорили важные гости, похлопывая по плечу.
Все чинно расселись за столы и начали закусывать. Под лангустинов и черную икру слушали Григория Лепса, многие гости, которые уже дошли до кондиции, нестройно ему подпевали. Каждый по очереди произносил тост в честь именинника. Разнообразием они не отличались.
– Чтоб у тебя все было, и тебе за это ничего не было! – кричали гости.
– А что мне за это будет? – со смехом отвечал именинник, которого уже заметно развезло от спиртного. – Мне закон не писан, потому что я и есть закон.
От большого количества выпитого его круглые щеки налились пунцовым румянцем. Имениннику было жарко, пришлось снять дорогой пиджак и слегка ослабить брючный ремень.
Виновник торжества громко постучал ножом по полупустой бутылке и попросил минутку внимания.
– Друзья, – сказал он слегка заплетающимся языком. – Я так тронут, что вы все сюда пришли. Раньше говорили, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Эта пословица потеряла актуальность. Я говорю так: не имей сто рублей, а имей сто друзей с сотней миллионов рублей. И тогда ты можешь считать себя миллиардером.
В зале раздался одобрительный хохот.
– Я счастливый человек, – продолжал именинник. – У меня есть все вы. А значит, я точно могу считать себя человеком состоятельным и состоявшимся. И большое спасибо Андрюше, который собрал этот замечательный стол. Давайте выпьем за нас всех. Мы молодцы!
Раздался звон бокалов, но вдруг его перебил металлический голос из громкоговорителя: «Всем оставаться на своих местах!»
Гости бросились в рассыпную. Кто-то пытался выбраться через черный ход, кто-то ринулся на кухню, чтобы отсидеться в каком-нибудь темном углу. Кто-то забрался под стол в надежде, что его там не найдут. Пьяные гости вели себя как дети, застигнутые сторожем во время кражи яблок. Но не все. Некоторые принялись выяснять отношения: «Кто вы такие, какое имеете право? Вы хоть понимаете, с кем связались?».
Этот же вопрос пару недель назад задавали Шестову в ФСБ, когда тот принес клочки бумажки, на которой Иванов написал свои требования.
Глава района позвонил ему сразу после той встречи. Уже на следующий день Шестов сидел в кабинете на Лубянке, окна которого были плотно занавешены, и перед ним на столе лежали те самые обрывки бумаги.
– Ты понимаешь,
– Ну, конечно, – ответил Шестов. Его немного коробило то, что даже сотрудники ФСБ сомневаются, стоит ли лезть в это дело и хватать прокуроров за руку. Тем не менее, ему решили помочь.
«И на том спасибо», – думал он про себя. Ведь его могли просто послать куда подальше. Но раз делу решено было дать ход, значит есть некоторые люди, которым было выгодно посадить в тюрьму прокурорских работников и их помощника.
Шестов понимал, что в нашей стране ничего не делается просто так. Внутренние интриги, а не закон определяют ход происходящих событий. Он знал, что его просьба о помощи была услышана потому, что поведение прокурорских, которые в наглую стали крышевать предпринимателей, у многих вызывало острую неприязнь. Люди из Следственного комитета давно мечтали их осадить, милиция была недовольна тем, что прокурорские заняли места и ниши, где с успехом работали сами милиционеры. Так что жалоба Шестова пришлась как нельзя кстати.
Антон сказал, что нужно собрать доказательства причастности прокуроров к предложению Иванова. Глава района стал записывать свои разговоры с решальщиком. Одновременно занялся оформлением бумаг по передаче предприятия, правда, под чутким контролем фсбшников.
Идея устроить облаву принадлежала Антону.
– Большой шум поднимется, – сказал он. – Если все удачно сложится, то мы много больших шишек отправим в СИЗО.
Шестов не разделял оптимизма друга. Он понимал, что такой шаг подействует на прокурорских, как красная тряпка на быков. Ему было страшно. План, который предложили на Лубянке, мог легко провалиться, и тогда у него начались бы такие проблемы, по сравнению с которыми наезд Иванова и его команды показался детской шалостью.
Ночь после облавы несколько районных прокуроров действительно провели в СИЗО. Но в чем их обвинить? Нужны были доказательства того, что это именно они крышевали незаконные казино, выколачивали деньги из бизнесменов и глав районных администраций.
– И как вы собираетесь это сделать? – спросил Шестов Антона.
Глава района снял с себя прикрепленный под рубашкой диктофон, который записывал все то, что происходило на празднике. Шестов прекрасно понимал, что скандальный арест – только полдела, важно, чтобы прокуроры оставались за решеткой достаточно долго и отступились от него.
– Не беспокойся, – сказал ему Антон. – Ты же знаешь, что чистосердечное признание – царица доказательств. Его сейчас как раз и добывают мои коллеги.
– Но неужели кто-то из прокуроров себя заложит? – усомнился Шестов.
– Они точно не станут этого делать, не дураки, – усмехнулся Антон. – А вот Иванов все расскажет. Он так пересрался во время задержания, что сейчас поет, как птичка.
И действительно, как только Иванова привели в кабинет следователя на допрос, он заговорил.