W.s

Cleefindeil А

Шутки кончились.

Идя по длинным галереям роскошного поместья следом за Капитаном, я чувствовал, как на горле сжимается хватка страха. Этот человек не будет рассусоливать, если заподозрит что-то не то. Вдобавок на нервы действовали два солдата с винтовками в руках, которые шли позади меня. Натуральный конвой особо опасного преступника.

Нет ничего более тягостного, чем ожидание казни. Сейчас у меня было именно это состояние. Но и ему пришел конец - мы пришли к пункту назначения. Дав отмашку

своим подчиненным, Капитан постучал в дверь, и, выждав небольшую паузу, не спеша ее открыл и жестом указал мне проходить. Сам зашел следом.

Помещение, в котором мы оказались, представляло собой роскошный кабинет. Сразу приковывал к себе внимание огромный стол черного дерева, громадой стоящий на возвышении у противоположного от входа конца комнаты. Казалось, что вокруг него возвели стены и сделали кабинет. Также весьма примечательной деталью кабинета были длинные полки, битком набитые книгами. Они уходили далеко ввысь, даже была приставная лестница. А за столом сидел Жак Шни, злой как тысяча Гримм. Рядом стояла пустая бутылка и стакан. Перед столом располагался одинокий низенький стул-креслице.

Старый прием, наш Директор тоже им частенько пользовался. Позволяет заставить человека почувствовать себя ничтожным, мелким, незначительным перед довлеющей персоной, к которой тебя вызвали на ковер. И чем больше стол, тем лучше эффект.

Ох, и влетит мне сейчас.

Капитан сделал поклон и отчитался:

– Судно проверено, пилот и слуга задержаны для дальнейшего расследования.

Хорошо, что они все-таки не стали прятать ту стюардессу! Или план был выпустить ее после того, как я размещусь на корабле?

– Свободен, Фердинанд, - ледяным голосом скомандовал Жак. И Капитан оставил нас наедине.

Жак, мрачный как туча, поднялся и посмотрел мне прямо в глаза. Казалось, в кабинете сразу стало темнее. Сесть не предложил: плохой знак. И, нависая надо мной, медленно начал:

– Что ты себе позволяешь?
– выделяя каждое слово, произнес он.
– Ты не поставила меня в известность, угнала МОЙ корабль и улетела неизвестно куда!

Ох, я это и подозревал. Вайсс сбежала без предупреждения!

– Что за безответственность! Ты позоришь нашу семью своим поведением! У тебя есть все, ВСЕ, чего тебе не хватает?! Чего своим безрассудным поведением ты добиваешься? Ты хоть понимаешь, что могут написать в прессе? Тебе есть хоть что сказать в свое оправдание?

Внутреннее чутье подсказывает: если сейчас начать оправдываться, меня вообще размажут. Но и если промолчать... То самое мгновение, когда каждый вариант хуже другого, да.

– Отец, я признаю свою вину. И понимаю, что любые мои извинения не загладят мой проступок, - выдавливаю из себя.

– Хорошо, что ты хотя бы способна признать свои ошибки, - спустя некоторое время произнес Жак.

И сел за свой стол, приказав сесть и мне, на креслице. Повинуюсь. Кажется, самая опасная часть миновала.

– А теперь я хочу знать, какого Гримм ты делала в Вэйле, - все также глядя мне прямо глаза в глаза, сказал Жак.

– Я проходила вступительные экзамены в Академию Маяк, - стараясь не опускать взгляд, отвечаю ему. И долго еще будут продолжаться эти гляделки?

– О, ты решила стать Охотницей? Ну надо же...- издевательски протянул Жак. Так, сейчас главное не оплошать. Не зря я заранее прокручивал возможные варианты.

– Не совсем, отец. Я могу пояснить.

– Не совсем? Попробуй объясниться.

– Я хотела проверить, чего я стою. И как показал экзамен, стою я не так уж и много. Реальность показала, что...

– Ты Шни! Тебе не надо быть этим мясом на передовой войны с Гримм!
– перебил меня Жак.
– Оставь свои глупые фантазии, я ни за что не позволю тебе стать Охотницей! Ни за что!

– Отец, но я и не хочу быть Охотницей. Отточить свои навыки, взять все что можно у лучших учителей самой престижной Академии, и применить это на благо нашей компании! Охотники являются одними из основных пользователей Праха во всех его формах, нельзя игнорировать это!

Только что собиравшийся продолжить свою тираду Жак осекся. Явно не такого ответа он ждал.

– И каким же ты видишь свое будущее, если не Охотницей?

– Закончить Академию, поступить в Университет Атласа и работать на нашу компанию!
– и больше фанатизма в глазах.

– А как же твоя эстрадная карьера?

– Это было временное увлечение, я его переросла.

Серьезно, выступать на сцене я не собираюсь.

Помолчав некоторое время, Жак, уже окончательно успокоившись, сказал:

– За твой проступок тебя ждет наказание. Я запрещаю тебе покидать поместье в течение двух недель. Также я лишаю тебя карманных денег на неопределенный срок. Можешь идти.

Ох, неужели это кончилось! Хотя, есть еще одно важное дело.

– Отец, пилот и Эдгар невиновны, это была целиком моя вина, они лишь следовали моим приказам.

– Служба Безопасности разберется. Ступай.

Интерлюдия (Жак Шни).

Глядя вслед уходящей дочери, Жак устало помассировал глаза. Не такого разговора он ждал. Хотя, когда он последний раз с нею разговаривал? Месяц назад? Два? Полгода?

Печально это признавать, но он совершенно не знал свою дочь. Когда она выросла такой? Почему он даже не заметил?