Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Шрифт:
— Вы прибыли и развеяли часть сомнений примарха, в то время как я и Кор Фаэрон разжигали в нем пламя убежденности. Мы посетили те первые покоренные нами миры, где позволили втайне чтить Старые Пути. В тех мирах желание Лоргара просветить Империум разгорелось заново.
— Тогда почему нас не позвали? Ритуал Ксафена для сохранения их молчания…
— Я знаю этот ритуал, — прервал его Эреб. — Я сам его написал после нескольких недель общения. А потом передал Ксафену, и каждый раз, когда я произносил заклинание, ритуал действовал все лучше.
Заклинание.Чары.
— В твоем голосе я слышу несогласие, Аргел Тал. Ты не горишь желанием их прикончить, и можешь не уверять в обратном, я все равно распознаю ложь.
— Мне бы не хотелось их убивать. За это время мы сблизились, участвуя во многих сражениях. Но я должен знать, зачем их надо было оберегать.
— Они нужны мне живыми, — наконец признался капеллан.
— Это я уже понял, — фыркнул Аргел Тал. — Но почему?
— Из-за того, кто они есть. Представь себе форму жизни, не способную к воспроизводству. Представь, что она создает собственные копии, но процесс далек от совершенства. Эта форма жизни достигает бессмертия, производя лишь ослабленные версии, и так идет поколение за поколением. Мы представляем собой пример такого процесса. От Императора произошли примархи, а от примархов — Астартес. Мы особи, которым Император приходится не только создателем, но и дедом.
Аргел Тал кивнул, ожидая продолжения. И едва не улыбнулся, вспомнив их занятия, когда они еще были учителем и учеником, наставником и послушником.
— Мы — третье поколение этой генетической линии. Но вдруг наши инженеры плоти, наши апотекарии и психически одаренные воины смогли бы использовать эту связь с Императором в качестве оружия против него? Неужели нам не следует воспользоваться этим шансом?
Аргел Тал пожал плечами:
— Я не понимаю, как это возможно.
Эреб усмехнулся:
— Вспомни о Старых Путях, вспомни все, что тебе известно об этой вере из архивов. Подумай о тех суевериях и догмах, которые Император надеялся стереть из области человеческих знаний во время его драгоценного Великого Крестового Похода. Сколько самых искренних и глубинных верований человечества основаны на жертвоприношениях и заклинаниях, скрепленных кровью? Кровь — это жизнь. Кровь — это средоточие миллионов чар, связь между заклинателем и жертвой или подношение для привлечения сил из варпа. Если у тебя имеется кровь существа, ты можешь составить яд, которые убьет только его, и никого другого, — оборвет одну жизнь, но сохранит все остальные.
— И наша кровь — это кровь Императора, — закончил вместо него Аргел Тал.
— Да, но разбавленная и отфильтрованная в процессе массового производства, в ней слишком много искусственных химических компонентов, чтобы использовать в алхимии или колдовстве. Наша связь с предком слишком слаба.
Алхимия.
Эреб вновь посмотрел на поле битвы, где Железные Воины собирали тела с грубой эффективностью, характерной для этого легиона. Танки, оснащенные огромными лопастями, двигались к грудам трупов и толкали их к погребальному костру.
— Ты понимаешь? — спросил он, продолжая наблюдать за подготовкой к похоронам.
— Ты веришь, что Кустодес более крепко связаны с Императором?
— Верю. Они созданы с использованием того же генетического кода, но наш был профильтрован для массового производства. Их кровь чище.
Исстари существовало предположение, что Император являлся примархом Кустодианской Гвардии. Аргел Тал покачал головой.
— Живые Кустодес нужны тебе из-за их крови, — сказал он. — Но твои надежды основаны на мифе.
— Надо учитывать любое оружие, — бесстрастно ответил Эреб. — Кроме Императора, ни у кого не было возможности изучить Кустодес, а знание — это сила. Его приходится тщательно охранять. К настоящему моменту мы испробовали ритуалы с кровью одиннадцати легионов, и все они закончились неудачно. А вдруг мы овладеем тайной генетического кода Кустодес? Мы сможем использовать эти знания и нарастить свои силы, а не только нанести вред врагам. В главной флотилии Кустодес, которыми командовал Як, давным-давно погибли в сражении. Аквилон и его подчиненные остались одной из немногих возможностей. А для успешного проведения ритуала их кровь должна быть взята из бьющегося сердца.
У Аргел Тала возникла еще одна мысль, но он заговорил, еще не успев ее обдумать:
— Но разве не примархи являются ближайшими родственниками Императора? Ты мог бы воспользоваться их кровью для… своих ритуалов.
Эреб рассмеялся. Аргел Тал впервые за всю свою жизнь увидел, как капеллан по-настоящему искренне смеется.
— Истина из уст младенца. — Эреб все еще улыбался. — Но где ты видишь хоть одного согласного на это примарха? Здесь нам не удалось захватить ни одного из сынов Императора, и ты можешь быть уверен, что ни Хорус, ни Аврелиан не горят желанием отдать свою кровь для подобных манипуляций.
Аргел Тал нерешительно замолчал. Из зажатого в руке шлема послышался треск вокса.
— Мой лорд? — прозвучал голос командующего флотилией Торва.
Несущий Слово глубоко вздохнул и неохотно надел шлем. Мир вокруг него мгновенно потемнел и замерцал отметками целеуказателя.
— Аргел Тал тебя слушает.
— Мой лорд, последние четыре наших корабля выбрались из варпа. «Оккули Император» требует немедленной посадки на «Де Профундис».
— Прими его. Теперь это уже не важно. У них возникнут подозрения, но в ярость может привести единственное свидетельство. Мы вернемся на орбиту через час и разберемся с ними. Корабль сильно пострадал?