Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Шрифт:
— Выходит, скальды рассказывают истории, чтобы вас развлечь, чтобы правдиво описать события и сохранить историю? — спросил Хавсер.
Эска ухмыльнулся:
— Да, но в основном чтобы нас развлечь.
— И что же развлекает Волков Фенриса? — не унимался Хавсер. — Какие сказания вы считаете самыми увлекательными?
Эска задумался.
— Нам нравятся истории о вещах, которые нас пугают, — ответил он.
Кроме историй, содержавших явные преувеличения, имелись и другие рассказы, которые ставили Хавсера в тупик.
Согласно большей
Отступать защитникам Безмолвия было некуда, и они дрались до последнего.
Тра сражалась на острие стратегического наступления. Следом за Волками двигались подразделения Имперской Армии, уже снабженные средствами химической защиты для действий во враждебной среде.
В рассказах, смущавших Хавсера, сообщались отрывочные сведения о безграничной жестокости. Казалось, Волки не стремятся увековечить героические подвиги и удачные поединки, зато с большей радостью собирают свидетельства дикого зверства.
Это были даже не сказания, а бессмысленные перечисления без начала и конца. Без причины и следствия. Просто описания убийств и расчленений, которым подвергались воины Безмолвия.
Хавсер подумывал объединить все эти отрывки какой-то общей сюжетной нитью, создать из отдельных сюжетов героическое сказание, но сомневался, что правильно понял все культурные особенности и что вживленные нанотическим способом в его мозг устройства обработки информации в состоянии перевести все тонкости речи.
А потом он вспомнил штурм ремонтного дока и тот момент, когда Медведь и Огвай добрались до орудийного расчета, расправившегося с Хьядом. Он вспомнил и ужасный ритуал, который за этим последовал.
«Они изгоняют зло», — сказал тогда Огвай. Заставляют его уйти. Они причиняют ему боль, чтобы зло не захотело вернуться назад. Они истязают его, мучат, чтобы впоследствии зло не могло их тревожить.
Хавсер решил, что эти странные рассказы преследуют ту же цель, что и символы-обереги. Они должны испугать зло.
Но что же пугает самих Волков?
— Ты выглядишь расстроенным, — заметил Улвурул Хеорот.
Хеорот по прозванию Длинный Клык был руническим жрецом Тра и более старым членом Стаи, чем даже Огвай и Вюрдмастер. Как и у Огвая, и у большинства воинов Тра, его кожа напоминала поверхность льда, но, в отличие от плоти Огвая, она не светилась внутренним сиянием ледника. Она стала темной и тусклой, словно полупрозрачная корка на озере в середине зимы.
Его возраст выдавала не только кожа. Он стал худым и костлявым, а длинные волосы побелели и истончились. В броне рунического жреца он выглядел сутулым и окостеневшим. Возраст сказался на
На огромной десантной палубе, где рядами висели готовые к старту «Грозовые птицы», было гораздо тише, чем в момент первого удара. Жрец, словно крестоносец перед дальним походом в христианской часовне Древней Терры, преклонил колени, глядя на экраны ретрансляторов. Неподалеку заканчивали последние приготовления воины двух рот, которые жрец должен был вести в бой, чтобы поддержать Огвая. Хавсер слышал пронзительный визг инструментов, шипение гидравлики и гудение подъемных устройств. Метрах в пятидесяти от него группа Волков, собравшись вокруг своего командира, тоже опустилась на колени, принося обеты перед боем. В других легионах этот обычай был известен как «клятва момента».
— Что ты делаешь? — спросил Хавсер у рунного жреца.
Вопрос был резковатым, но тем не менее он его задал. Несмотря на то что с воинами Тра он проводил больше времени, чем с кем бы то ни было, с этим мрачным жрецом Хавсер едва ли перекинулся парой слов. Длинный Клык никогда не рассказывал ему историй, никогда не комментировал сказания Хавсера, созданные им в качестве скальда Стаи. Обратиться к Длинному Клыку казалось труднее, чем даже к Вюрдмастеру, хотя и от разговора с Вюрдмастером у Хавсера по коже бегали мурашки.
Все же Хавсер решил воспользоваться шансом, застав Длинного Клыка в одиночестве. Длинному Клыку не было необходимости оборачиваться назад, чтобы узнать о присутствии Хавсера или о выражении его лица.
Экраны ретрансляторов показывали вид планеты Безмолвие с большой высоты. При высокой прозрачности космоса и под прямыми лучами солнца мир представал огромным апельсином с обожженной верхушкой.
Нет, скорее он был похож на красное яблоко позднего урожая — зрелое, наливное, но испорченное большим коричневатым пятном гнили.
Длинный Клык продолжал смотреть на экран.
— Я слушаю, — сказал он.
— Что?
— Треск рвущихся нитей. Формирование вюрда.
— Значит, ты не смотришь?
— Только на твое лицо, отражающееся в экране.
Хавсер усмехнулся собственной глупости. Волки предпочитали окутывать себя пеленой таинственности и мрачного сверхъестественного могущества, но подобная чепуха служила лишь предметом суеверных пересудов варваров, от которых они унаследовали свою силу. Действительно необычной способностью Волков была острота их восприятия. Они научились замечать вокруг себя любые мелочи и пользоваться малейшими обрывками имевшейся информации. Сложившаяся репутация шла им на пользу. Никто не мог предположить, что у этих громил, похожих на звероподобных воинов древних племен, имеется великолепная военная разведка.