Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Шрифт:
— Тогда докажи это.
— Что?
— Напади на меня, и посмотрим, сможешь ли ты победить…
Сверкнув саблей, Аркадез бросился на Гека'тана. Однако он чуть замешкался, всего на секунду-другую, и этого было вполне достаточно, чтобы Саламандр сумел уклониться от удара и с силой боднуть головой в переносицу патрицианского носа Ультрамарина.
Хлынула кровь, заливая Аркадезу губы, а Гека'тан, обратив массу противника против него самого, швырнул собрата через зал. Нескольким ноблям пришлось разбегаться
Аркадез вскочил, так быстро, как позволяла его бионика, но обнаружил, что вспышковая сабля уже приставлена к его горлу.
— На охоту пойду я, — сказал ему Гека'тан. — Ты останешься.
Тяжело дыша, Ультрамарин медленно кивнул.
— Я этого не забуду, сын Вулкана.
— Знаю, что не забудешь.
Гека'тан со вспышковой саблей в руке неспешно скрылся в темноте.
VI
Не прошло и часа, как Саламандр вернулся.
Аркадез стоял спиной к нему. Настроение Ультрамарина не улучшилось.
— Ты что, уже сдался? Я думал, Саламандры упорные.
— Я нашел след и прошел по нему в глубину трубопроводов, — ответил Гека'тан. Аркадез заметил, что тот держит саблю в другой руке. — Похоже, у ассасина с самого начала был продуман план отхода.
— Так он удрал?
Гека'тан кивнул.
— Причем туда, куда мы не сможем пройти за ним. Ход слишком узкий и крутой и ведет прямо в недра комплекса, на геотермальные подуровни.
— Значит, будем ждать, — бросил Аркадез, отворачиваясь, — когда ворота откроются и легионы узнают про наш провал. Хорус заполучил этот мир, брат!
— Все намного хуже, — ответил Гека'тан каким-то не своим голосом.
Вместо того чтобы изумиться, Аркадез резко опустил плечо, уходя из-под ожидаемой им атаки. Он развернулся и вскинул вспышковую саблю, отражая удар костяных лезвий, стремительно выросших на кончиках пальцев Гека'тана.
— Как ты узнал? — спросил ассасин.
Их клинки встретились, рассыпав град искр и костяных осколков.
— По запаху, — ответил Аркадез своему противнику и улыбнулся, когда грозная громада обрушилась на убийцу, сминая ему бок.
— От меня разит золой и жаром, — пояснил настоящий Гека'тан, возникший из теней, где он таился с момента своего мнимого ухода. — Твоя рана была недостаточно глубокой.
Они сцепились, Саламандр и ассасин, трансформирующийся прямо по ходу схватки.
Лицо противника постоянно переходило от одной метаморфической сущности к другой и обратно: сначала фермер, потом маршал и, наконец, кустодий, на котором он и остановился.
— Ты не лев, — прорычал Гека'тан, с хрустом круша позвонки врага.
Толпа вокруг них визжала и вопила от ужаса. Толкотня у двери перешла в давку.
Ассасин
— Умно, — прошипело существо сквозь стиснутые зубы, резко подобрало ноги и ударило Гека'тана коленями в грудь, перескочив через его тело.
Саламандр пролетел несколько метров и грохнулся об пол.
— Ложь, чтобы поймать лжеца. — Аркадез, вооружившись двумя вспышковыми саблями, налетел на врага. Огненная вспышка мигнула и погасла, когда оружие врезалось не в плоть, но в камень.
Ассасин отскочил назад, петляя, чтобы не столкнуться с могучим Саламандром, рядом с которым он оказался.
Костяной клинок в его правой руке превратился в кустодианскую учебную спату, и это оружие обрушилось на Аркадеза. Поддельная сталь заскрежетала о настоящую, когда Ультрамарин принял удар на свою бионическую руку. Аугментированным было только предплечье, но этого оказалось достаточно, чтобы нарушить планы врага. Аркадез топнул ногой, пытаясь попасть по ноге ассасина и раздробить ее. Рокрит под ним раскололся, по полу тонкой паутиной разбежались трещинки.
— Сдавайся, тебе конец! — отрывисто бросил Аркадез.
Краем глаза Ультрамарин заметил Гека'тана, нависшего над ассасином сзади.
Саламандр раскинул руки и резко свел их вместе, наподобие оживших ониксовых кузнечных щипцов.
— Это вам конец, — хихикнуло существо, выплюнув струйку желудочного сока, обжегшего щеку Гека'тана. Саламандр даже не поморщился, он просто давил.
Аркадез обрушил на лицо существа бионический кулак, вырвав из его руки костяной клинок, засевший в предплечье Ультрамарина.
Существо, медленно сдавливаемое Гека'таном, хрипело, будто пробитое легкое. С приближением смерти способность к мимикрии нарушилась. Тело и лицо непрерывно менялись, словно времена года, принимая знакомые и незнакомые облики.
— Для чего ты здесь? — прорычал Гека'тан, сдавливая лакримоля, ибо ничем иным эта мерзость быть не могла. — Какое большее зло ты маскируешь?
Император и его легионы приложили немало усилий, чтобы уничтожить эту разновидность вампиров-полиморфов, и все же, подобно терранским атомным тараканам, те отказывались вымирать.
Даже истинные очертания существа были неотчетливым, беспорядочным нагромождением бесформенных конечностей и раздутых кусков плоти. Глаза его, однако, были вполне различимы — безжалостные черные бусинки, горящие безграничной ненавистью.
Оно умерло, смеясь — это был жаркий и влажный звук, скорее хрип, чем веселье.
— Чего я не могу понять, — изрек Гека'тан, когда все было кончено и мешок с раздавленными мышцами и костями выскользнул из его железной хватки, — так это как оно смогло копировать кустодия?