Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Шрифт:
— Очень хорошо, повелитель.
— Пелот?
— Повелитель?
— С учетом естественных границ человечества, сущая мелочь, что в ходе обеда ваши коллеги не принимали никакой пищи.
— Да, повелитель. Справедливости ради, сомневаюсь, что и вы в ней нуждались.
Жиллиман улыбается.
— Очень хорошо, магос.
Он оборачивается к палубным офицерам.
— Наладьте и обеспечьте канал прямой связи, пожалуйста. Как можно скорее, — инструктирует он. — Я хочу поговорить с братом.
Телемехр
Его учили разным вещам и в их числе — контролировать свою злость, пока та не понадобится. Сейчас она не нужна, и он контролирует ее.
Он анализирует. Сканирует. Определяет.
Его определение таково: он в своем саркофаге, и саркофаг транспортируют. Его что-то разбудило, возможно, неуклюжее или некомпетентное обращение с саркофагом.
Не время воевать. Это его разочаровывает.
Он контролирует разочарование, как его учили. Он контролирует свою злость. Он осознает, что дополнительно ему необходимо контролировать волнение. Волнение сродни страху, а страх — это мерзость, которая раньше была ему неведома, и он полон решимости не допускать ее. При этом волнение нарастает.
При жизни Телемехр был легионером XIII-го. Десять лет службы, с момента генетического конструирования до смерти в бою, и все это время он не ведал страха. Ничего в этом роде. С чем бы он ни встречался, даже со смертью, когда она, наконец, пришла — он никогда не боялся.
Во время первой беседы с техножрецами, которая состоялась после его смерти, они сказали, что теперь многое изменится. Смертные останки, останки Габрила Телемаха из 92-й роты Ультрадесанта более не были жизнеспособны. Испарилось слишком много органики, чтобы могла продолжаться жизнь, как он ее понимал. Однако из уважения к его смелости и службе, а также вследствие его совместимости, ему собирались оказать честь. Смертным останкам предстояло образовать органическое ядро киберорганического существа.
Он должен был стать дредноутом.
Будучи человеком из плоти и крови, Габрил считал дредноутов древностью. Они были ветеранами, братьями, которых забрали с края смерти и поместили внутрь неукротимых боевых машин. Они были стары. Некоторым был уже век. Некоторые жили в механических коробках уже сто лет!
Габрил Телемах не был стар. Всего десять лет службы.
И теперь он оказался навеки заперт в ящике.
Техножрецы сказали, что нужно будет провести подстройку. Ментальную подстройку. Прежде всего, он принял, что любой дредноут, даже самый почтенный, рано или поздно становится новым. Дредноуты были жизненно-важной составляющей боевой мощи Легиона, и время от времени их теряли. Поэтому новых было необходимо собирать в те промежутки, когда в наличии были боевые корпуса, и потери в бою предоставляли подходящих и совместимых доноров органики.
Техножрецы сказали, что ему будет не хватать многих вещей, которые его тело из плоти считало само собой
Техножрецы сказали, что дело в боли. Будет боль, и она будет постоянной. Несчастные смертные остатки обернут киберорганической сетью, вплетут в электроволоконные системы и запечатают в бронированном саркофаге. Не будет возможности справляться с болью так, как он это делал в бытность свою человеком, никакого механизма контроля.
По той же причине он обнаружит в себе предрасположенность к эмоциональным колебаниям, которых не знал при жизни. Возможно, к ярости и злости. Невзирая на опустошающую мощь, которой он наделен как дредноут, ему будет не хватать собственного смертного состояния. Он будет негодовать по поводу своей смерти, жалеть об ее обстоятельствах, зацикливаться на ней и начнет ненавидеть ту жизнь в холодной оболочке, которую ему дали взамен.
Чтобы избавить его от этой горечи, от боли и злости, ему помогут спать долгие промежутки времени.
Также, как они ему сказали, он, вероятно, будет подвержен приступам страха. Особенно на раннем этапе. Это, объяснили они, из-за сложного изменения состояния. Из-за продолжительной гибернации его сознание оторвалось от линейной смертной шкалы, от временных рамок, которые он мог осознать и понять, в сущности, от самого времени. Страх, проклятие для космодесантника, всего лишь часть подстройки разума под эту крайность судьбы. Это естественно. Ему предстоит научиться контролировать и использовать его, так же, как злость. В конечном итоге страх испарится и исчезнет. Он станет столь же бесстрашным, каким был в качестве легионера.
На это потребуется время. Будут постепенные и аккуратные подстройки гормонов и биохимической смеси. Он пройдет гипнотерапию и адаптивные заговоры. Его обучат подобные ему, почтенные, которые привыли к своей странной участи.
Он сказал техножрецам: «Я был бесстрашным боевым братом, хотя и мог пасть. Теперь вы сделали меня непобедимым и говорите, что я добыча страха? Зачем тогда называть меня дредноутом? Я ничего не боялсяраньше. Я ничегоне боялся, когда был человеком!»
— Это и есть злость, о которой мы говорили, — ответили они. — Ты подстроишься. Сон поможет. Начать протоколы гибернации.
— Подождите! — закричал он. — Подождите!
Юстарий — его наставник. Юстарий — почтенный. Юстарий тоже угрюм и, несмотря на свой огромный срок жизни в качестве дредноута, кажется, не утратил горечи и злости. Юстарий предпочитает спать. Когда его будят, он брюзглив. Похоже, что он в лучшем случае неоднозначно относится к тревогам Телемехра.
— Это Телемах, — говорит Телемехр.