Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Шрифт:
Спустя несколько часов из глубин варпа появился резкий силуэт «Завоевателя», который тоже присоединился к флотилии Воителя. Сверкающий бело-голубыми цветами Легиона Пожирателей Миров, «Завоеватель» был флагманским кораблем примарха Ангрона, и его простые очертания и тяжелая мощь как нельзя лучше подходили легендарной отваге командира.
Последним во главе небольшой флотилии космических кораблей появился «Андрониус» Детей Императора и тоже примкнул к колоссальным силам, собравшимся у Истваана. Это судно, пурпурное с позолотой, больше напоминало летающий дворец,
За всю историю Великого Крестового Похода столь грозные силы еще ни разу не собирались в одном месте.
До сих пор только Император мог мобилизовать подобную армаду, но он оставался на далекой Терре, а Легионы подчинялись Воителю.
Вот так четыре Легиона встретились в назначенном месте и обратили свои взоры на систему Истваан.
Сирены, оповестившие о возвращение «Духа мщения» в реальный космос, стали для Кирилла Зиндерманна сигналом к действию. Промокнув лоб уже влажным носовым платком, он поднялся из-за стола и подошел к дверям своей каюты. Он поднял жалюзи и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться; за дверью его встретили недружелюбные взгляды двух солдат Имперской армии в новенькой форме, лишенной всяких знаков отличия.
— Я могу вам чем-то помочь, сэр? — спросил его высокий солдат со строгим и неприветливым людом.
— Да, пожалуйста, — ответил Зиндерманн, стараясь придать голосу самое приветливое и мирное выражение. — Мне необходимо пройти на медицинскую палубу.
— Но вы не выглядите больным, — заметил второй стражник.
Зиндерманн хихикнул и, словно добрый дедушка, ласково похлопал солдата по руке.
— Нет, я не болен, мой мальчик. Речь идет о моем друге. Она очень опасно больна, а я обещал за ней присмотреть.
— Простите, — сказал первый солдат, но его тон исключал всякую просьбу об извинении. — Мы получили приказ от Астартес никого не выпускать с этой палубы.
— Понимаю, понимаю, — вздохнул Зиндерманн, позволив слезинке скатиться из уголка глаза. — Я вовсе не хотел беспокоить вас, мальчики, но мой друг… Понимаете, она мне почти как дочь. Она мне очень дорога, и, если вы разрешите мне ее проведать, вы окажете неоценимую услугу старому человеку.
— Я не думаю, что это возможно, — сказал стражник, но Зиндерманн уже уловил нотку сочувствия в его голосе и решил надавить сильнее.
— У нее… У нее… Ну, словом, ей осталось совсем немного, и сам Малогарст мне говорил, что я смогу ее навестить перед… перед концом.
Упоминание имени Малогарста было с его стороны блефом, но блефом рассчитанным. Вряд ли эти двое солдат имеют возможность напрямую связаться с советником Воителя и проверить. Зиндерманн продолжал говорить тихо и ласково, не выходя из роли доброго дедушки и пользуясь всеми профессиональными уловками итератора — точно подобранным тембром голоса, своей старческой хрупкостью и прямым взглядом,
— А у тебя есть дети, мой мальчик? — спросил Зиндерманн, касаясь руки стражника.
— Да, сэр, есть.
— Тогда ты понимаешь, почему я должен ее повидать, — продолжал Зиндерманн, рискнув подойти вплотную и надеясь, что правильно оценил своих стражников.
— И вы хотите только пройти на медицинскую палубу? — спросил солдат.
— Только туда, и никуда больше, — пообещал Зиндерманн. — Мне надо только несколько минут, чтобы с ней попрощаться. Вот и все. Пожалуйста!
Солдаты обменялись взглядами, и Зиндерманн с трудом удержался от улыбки. Он их поймал! Первый стражник кивнул, и солдаты расступились, чтобы дать ему пройти.
— Только на медицинскую палубу, старик, — повторил солдат, выписывая пропуск, позволявший итератору пройти на медицинскую палубу и обратно. — Если ты не вернешься в свою комнату через пару часов, я лично притащу тебя сюда.
Зиндерманн кивнул, взял протянутый пропуск и тепло пожал руки солдатам.
— Вы отличные солдаты, мальчики, — сказал он, всем своим видом излучая благодарность. — Хорошие солдаты. Будьте уверены, при случае я скажу Малогарсту о вашем сочувствии к пожилому человеку.
Он быстро отвернулся, чтобы стражники не заметили вздоха облегчения, и поспешно зашагал по коридору, ведущему на медицинскую палубу. Шаги гулким эхом отдавались в стенах пустынного лабиринта переходов корабля, и с его лица не сходила идиотская улыбка. Когда-то целые миры подпадали под чары его красноречия, а теперь он не мог удержаться от ликования, обманув двух простодушных солдат, чтобы выбраться из своей комнаты.
Как же низко он пал.
— Есть какие-нибудь новости насчет Варваруса? — спросил Локен у Торгаддона, когда они проходили через Зал Славы по пути на Совет Луперкаля.
Торгаддон покачал головой:
— Осколки были слишком мелкими. Апотекарий Ваддон не смог даже определить партию. Вряд ли нам удастся найти оружие, из которого был произведен выстрел. Это сделал кто-то из наших — это все, что нам известно.
Зал Славы был полон артефактов, свидетельствующих о бесчисленных победах Легиона. Лунные Волки привели к Согласию немало миров. Одна огромная скульптура, занимающая почти всю стену, напоминала о тех днях, когда Император и Хорус бок о бок сражались в одной из первых кампаний Великого Крестового Похода. Император с мечом в руке разил стройных, одетых в маски чужаков, а Хорус, стоя спиной к отцу, вел огонь из болтера.
Неподалеку от статуи Локен заметил стенд с конечностями мегарахнидов с Убийцы. Лапы, гибрид металла и плоти, оканчивались чрезвычайно острыми лезвиями. После возвышения Хоруса в ранг Воителя трофеев было собрано не так уж много, большая часть экспонатов принадлежала Лунным Волкам, впоследствии превратившимся в Сынов Хоруса в знак признания заслуг примарха.
— Стоит обратить внимание и на летописцев, — сказал Локен. — Они задают слишком много вопросов. Кое-кого из них уже, возможно, убили.