Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III
Шрифт:
Почему бы и тебе не измениться? — спросил голос.
«Пока нет, — подумал Малогарст. — Пока ещё нет».
Он бы солгал, сказав, что никогда не обдумывал возможность встать на путь луперка. Это сдваивание душ обещало великое могущество, но требуемая цена оказалась слишком велика для легионера.
Советник был кукловодом, а не марионеткой.
Кривой и его свита спустились по широкой спиральной лестнице, изнемогая от адского жара и давящего чувства клаустрофобии. Шахта в её центре простиралась в чёрную бесконечность, как вверх, так и
И голоса… К любому звуку здесь цеплялся паразитический шёпот.
Наступила тишина.
В глубине простучали едва слышные шаги бегущих ног. Затем остановились, и зашипел герметичный замок. Потом — ничего, шёпоты умерли, и сохранилось лишь дыхание корабля. Малогарст остался наедине с собственными неверными шагами и хрипом в респираторе, скулением силовой брони, жалующейся на неестественную походку легионера, и ровным лязгом подошв юстаэринцев, идущих следом.
Они добрались до цели. Советник отомкнул дверь ключом-жезлом, и ввысь по шахте унесся металлический стон.
Круглая комната, центр занят рядами труб, многочисленных, словно у церковного органа. Двадцать индивидуальных спальных ячеек, встроенных в стены. Сбоку находится дверь, ведущая к скромным удобствам — столовой и туалетному блоку.
Обитатели комнаты, одетые в перепачканную и рваную светло-серую униформу, ждали гостей и собрались у двери. С некоторых пор Сыны Гора начали украшать доспехи амулетами, и Малогарст всё чаще замечал, как трэллы по-своему следуют примеру хозяев. Кто-то сделал талисман, нацарапав грубый октет на куске металла, и носил его на шее, как медальон; другие рисовали тёмными жидкостями те или иные символы на грязной ткани. Когда-то «Мстительный дух» был чистым кораблем, но некоторыми вещами пришлось пожертвовать, когда легион избрал путь, всегда предназначавшийся ему.
Могущество всегда имеет цену, Малогарст понимал это.
Трэллы, стоявшие перед ним, служили курьерами и принадлежали к нижайшим слоям корабельного общества, но их работа была жизненно важной. В круговороте битвы отказывали вокс-системы, терялись инфоструи, от электромагнитных выбросов сгорали когитаторы. Посыльный, несущий сообщение, двигался медленно, но более надежно — достойный запасной вариант. Малая часть курьеров обладала инфоразъемами, через которые им могли загружать данные в хирургически изолированные участки мозга. Таким образом, эти посыльные знали, не осознавая.
С этим делом советник решил разобраться лично, поскольку видел в нем возможность преподать курьерам полезный урок. Да, они занимали скромное положение, но люди, переносящие слово магистра войны, должны знать, что око Гора постоянно взирает на них. Малогарст напомнит сервам, как близки они к Луперкалю, и смертные падут ниц, вновь осознав, какая им выпала честь.
Один из курьеров, весь в синяках и закованный в цепи, стоял на коленях. Друзья-тюремщики опустились на пол рядом с ним, как только легионеры вошли в их тесный мирок. Не встал на колени лишь серв,
Видимо, он был зачинщиком дела, обвинителем. Малогарст спросил себя, о чем думал смертный, обращаясь напрямую к владыкам корабля — привлекая внимание легиона, курьер мог плохо кончить. Такой исход все ещё оставался возможным.
Человек с безжалостными глазами опустил взгляд и молча указал на пленника.
— Ты отвергаешь магистра войны, — сказал тому Кривой.
Пленник не поднял голову, но заговорил в ответ.
— Не отвергаю, а прошу его. Нам не хватает воды. Мы умираем.
На плечах смертного оказались знаки различия — нижестоящий крепостной офицер. Вокруг, должно быть, стояли его подчиненные.
Малогарст понимал, в чем дело: флот наступал без единой передышки, непоколебимо держа Терру в прицеле. Не было времени на ремонт и пополнение припасов, многие части «Мстительного духа» лишились самого необходимого. Начальник курьеров пытался облегчить страдания своих людей — возможно, вчера он ждал в вестибюле Двора Луперкаля, когда Кривой объявил об окончании приёма. Сервы, запаниковав, отдали себя на милость легиона, готовые скорее медленно умереть от жажды, чем вызвать гнев своих повелителей. Тем хуже для офицера.
Советник улыбнулся под респиратором. Истинное могущество зиждилось на страхе, и прямое подтверждение этому было прямо перед ним, такое же неоспоримое, как лживость Императора. Если бы начальник курьеров попал к Малогарсту, всё могло сложиться иначе — но сервы сделали свой ход, и легионер не собирался давать пощады.
Вытащив священный кинжал, Кривой перерезал им горло офицера, и ярко-багряная струя оросила палубу. Пусть клинок кормится, он давно уже не вкушал крови.
— Ваша просьба услышана, и теперь вас на одного меньше. Остальным достанется больше воды.
Прозвучал замысловатый, извилистый смешок, и советник быстро обернулся к его источнику. С левого края группы курьеров высилось нечто огромное, столп, сотворенный из темного дыма и ощутимой злобы.
Малогарст, произнес он. Приди. Открой путь.
У создания не имелось видимых органов чувств, но оно определенно взирало на Кривого — легионеру казалось, что колонна прозревает его насквозь, смотрит прямо в душу. На мгновение из дыма сформировалась рука, и длинный палец провел по щеке стоявшего рядом серва. Тот содрогнулся, но ужас перед Сынами Гора не позволил смертному поднять голову.
Кто-то коснулся локтя советника, и он дернулся от неожиданности.
— Мой господин?
Опустив взгляд, Малогарст увидел, что кровь исчезла с палубы, словно жадно впитанная самим кораблем.
Подчиненные убитого не поднимали глаз от пола. Советник осмотрел углы комнаты, но теневого столпа нигде не оказалось.
— Мой господин, — повторил юстаэринец, в тоне которого звучало скрытое недовольство тем, как Малогарст потерял контроль над ситуацией.
— Мы здесь закончили, — пробормотал советник, со щелчком убирая клинок в ножны. Затем он указал на человека с безжалостными глазами. — Ты. Теперь ты возглавляешь эту группу.