Warhammer 40000. Император защищает, Человек убивает
Шрифт:
Похоже, сестра Тереза не отличалась интуицией, потому как более проницательный человек мог бы заметить едкую долю иронии в их словах. Но девочка лишь еще больше распахнула глаза, глядя на кадианца как на самого Императора, заскочившего между делом в бордель. Вальтер едва не прокричал что-то вроде "Ты что несешь, дура?!", но по понятным причинам, он мог довольствоваться лишь вопросительными взглядами в сторону своего босса.
Хельга что-то прошипела, с интенсивностью хеллгана посылая в сторону Терезы и Эмберли лучи ненависти. Хорошо, что Вальтер сел между рыжей валькирией и этим кротким ягненком, иначе Хельга могла "случайно"
Кислая мина на лице Райч, похоже, еще больше раззадорила Эмберли.
– Сестра Тереза, можешь смело обращаться к лейтенанту за любой помощью,- продолжала она, едва сдерживаясь, чтобы не начать ухмыляться.
– Я уверена, такой ветеран будет более чем рад помочь новобранцу.
Хельга из последних сил сдерживала желание убивать. На ее щеках появился характерный румянец, который большинство сочли бы милым, но Вальтер знал, что это- как красная лампочка в шахте баллистической ракеты. И он готов был поставить годовой паек на то, что Вейл делала это специально.
– Я всего лишь неопытная девчонка, по сравнению с вами,- сестра Тереза уважительно склонила голову.
– Но я буду внимательно слушать все, что вы мне скажете.
– Разумеется,- вымученно пролепетал Вальтер, чувствуя, как коготки Хельги больно впиваются в его кисть.
Эмберли довольно улыбнулась, Райч тихо выругалась, а Вальтер лишь недоуменно глядел на босса, стараясь понять какого Варпа ей это понадобилось. Совершенно неожиданно, он теперь отвечал за соплячку, которая о войне-то знает только по методичкам, героическим рассказам пациентов и отпиленным конечностям на хирургическом столе. Плюс, та процессия перед отправкой, говорила о том, что сестра Тереза не какая-то там случайная девка, которая первой попалась в когти Инквизиции. Как говорил лейтенант Кёниг: "Если что-то выглядит, как дерьмо, воняет, как дерьмо, и на вкус- тоже, как дерьмо, то скорее всего это оно и есть". Да в Варп такое счастье!
Но другая мысль внесла смятение в его категоричное нежелание быть нянькой. Он вспомнил себя в одиннадцать лет, трясущимся от страха в грязном окопе и сжимающим лазган. Вокруг- такие же уставшие, голодные и замерзшие бедняги, только на десяток лет старше. А впереди- прущие под утробные визг и богохульные гимны "Осквернители", щелкающие своими клешнями с жутким металлическим лязгом. Снося противотанковые ежи и колючую проволоку, чудовищные машины мчались вперед в предвкушении кровавой резни, игнорируя и артиллерийский обстрел и минные поля. Такая чудовищная, невообразимая сила- и она неумолимо приближалась. И Вальтер сделал то, что сделал бы любой мальчик- забился в угол и заплакал надрыв, молясь Императору и зовя маму. Только его мать к тому моменту умерла в таком же окопе, а Императору не было никакого дела до одинокого пацана. Но кому было, так это его сержанту- Вильгельму Райч, здоровому, словно боров, ветерану сотен битв.
"А ну, встать, безногие личинки! Вы изнеженные бабы на свидании или воины Кадии?!"- кричал он тогда, тряся густой рыжей бородой.
– "Только гретчины дохнуть без боя, как свиньи на бойне! По большим красным штукам- огонь! За Императора!"
И Вальтер помнил. Решимость и обида, перерастающие в ярость и вскипающие по окопам, как волна. Ярость за все обиды и несправедливость. За то, что они мерзли в куче дерьма, вместо того, чтобы спать в теплой постели, за весь тот страх,
"Вставай, салага"- язвительно приказал Райч пацану, с ног до головы перемазанному в грязьи, крови и копоти.
– "Что за жалкое зрелище? Да у меня дочь лучше дерется".
И сейчас перед Вальтером сидела такое же "жалкое зрелище", отправляющееся в самую мясорубку не по своей воле. Девочка нервничала, оказавшись во внезапной тишине- нервно ломала пальцы, а вид ее был такой, словно ее сейчас стошнит. Кадианец тоже помнил это. Надо что-то сказать. Что угодно. Пока она отвлекалась на болтовню, то хотя бы не накручивала сама себя.
– Я помню свой первый бой,- внезапно сказал ей лейтенант, задорно усмехаясь.
– Ох, жалкое же было зрелище.
– Вы?
– отрешенно спросила девочка, все еще пребывая во власти своего воображения и страхов.
– Ага,- Шульц совершенно неподобающе прыснул, словно мальчишка.
– Трясся от страха, пускал сопли, ну и все такое.
Хельга, сидящая слева от него, грустно улыбнулась с ностальгией- она тоже прекрасно помнила то время. Как он явился в их дом грязным, чумазым и вонючим, больше напоминая нургленка, чем человека.
– Но... Как же...
– постепенно удивление начало выталкивать из ее сознания волнение, и огонек жизни вновь разгорался в глазах сестры Терезы.
– Но вы ведь...это...
– Что? Герой? Помилуй Император, я еще и человек.
– Но...
– Мы все здесь такие. Все боимся, плачем, скулим и стонем от страха. Ну, кроме нее,- Вальтер совершенно неподобающе тыкнул пальцем в Эмберли, мстительно оскалившись.
– Она сразу родилась в броне, с болтером, и молотом в жопе.
Кабина погрузилась в едва сдерживаемые смешки, которые лишь героическим усилием воли не превращались в откровенный гогот. Особенно это способствовала ошарашенная физиономия Эмберли, которая напоминала орка внезапно открывшего, что красное не едет быстрее. Джотан принялся громко прочищать горло.
– С молотом...
– неверяще повторила Тереза, словно не могла представить столь чудовищный сюрреализм. Или была шокировано столько непочтительным сравнением.
– С ним самым,- задорно кивнул кадианец.
– А теперь она просто вытащила его из задницы и принялась дубасить им еретиков.
– Ах, ты засранец,- оскорбленно заявила леди Вейл.
– Да ты...
Ему в лоб прилетела имбирная печенька, которую инквизитор вытащила не понять откуда. Что окончательно добило всех, и кабина задрожала от громкого истеричного хохота людей с натянутыми до предела нервами. Всеобщий смех заразил и Эмберли, не сумевшей сдержать короткий горловой смешок.
Их приступ спонтанного веселья прервал то, что Вальтер внезапно встрепенулся, словно от удара по голове. Воздух в кабине превратился в густое вязкое желе. В висках появился легкое покалывание. Снова.
– Что?
– серьезно спросила инквизитор.
– Что на радарах?
– Вальтер вклинился в частоту, на которой говорили пилоты.
– Нет там ничего,- раздражённо огрызнулся тот, явно подразумевая "я здесь пилот или как?".
– Мы...оп-па... Две цели только что вошли в радиус действия.