Warhammer 40000. Катарсис
Шрифт:
Канонисса вспомнила их поцелуи, которые трудно назвать невинными. Больше, чем чувства Архонта, ее занимали только свои собственные. Почему она позволила ему это сделать? Что бы получить ответы на вопросы? Этот ответ объяснял причины, но не объяснял последствия. Почему ей так сложно ненавидеть Архонта, почему его руки согревают ее своими прикосновениями, а не вызывают омерзение?
Омерзение…, оно исчезло почти сразу как Ристелл погрузилась в темноту глаз Реоса. Она его ненавидела, когда он пристегивал ее к трону, ненавидела,
Ристелл провела рукой по шее, где его поцелуи будили в ней дрожь. «Тьма отличима от света лишь на расстоянии, когда они сталкиваются, происходит смешение и ты видишь лишь оттенки серого» - Кхан любил это повторять. Теперь Ристелл понимала, что Инквизитору очень часто приходится оказываться в ситуации, когда не понятно где белое, а где черное, где ты борешься с ересью, а где сам становишься еретиком. Кхан говорил, что в таких случаях нужно просто следовать изначальной цели и надеяться, что серый цвет начнет бледнеть и ты снова окажешься на светлой стороне.
Ристелл вздохнула. Ее цель была давно определена, а значит и ее путь тоже.
Канонисса взяла со стола поднос с мясом и стала неторопливо жевать. Теперь ей придется вытягивать ответы не из обходительного Архонта, а из коварного Гомункула. Вормас назначил ей встречу в полночь и ей было крайне необходимо набраться сил. Конечно одолеть могучего псайкера без всякого оружия она не сможет, но выдержать очередную попытку покопаться в ее голове она обязана, тем более ей надо придумать как избавиться от инкубов и добраться до лаборатории.
Архонт дал понять, что не позволит ей покинуть каюту без охраны. Ей показалось, что он был обижен ее внезапным охлаждением и теперь она думала как ей исправить свою ошибку. Он не ударил ее, не заставил силой и Ристелл была уверенна, что он не поступит с ней так жестоко. Ей оставалось лишь выразить ему свою благодарность, свои чувства. Пусть она сама не до конца в них разобралась, но он вправе знать о том, что она испытывает. Это простой равноценный обмен, в ответ на теплоту с которой он отнесся к ней вопреки всему.
Ристелл поднялась с кровати, опустив поднос на пол и надев ведьмовские сапоги направилась к двери. После слов Реоса она опасалась, что ее запрут, но дверь оказалась открыта. Вот только по обе стороны от нее стояли Инкубы.
Едва Ристелл сделала шаг за порог, как две секиры скрестились перед ней.
– Я хочу увидеть Архонта, это важно, - Канонисса вглядывалась в светящиеся глазницы шлемов-черепов.
Инкубы никак не отреагировали и тогда Ристелл решила попробовать пробраться мимо их секир. Она снова сделала шаг и Инкубы мгновенно встали на ее пути.
– Проклятые куклы! – В сердцах выругалась канонисса, - Хорошо, если мне нельзя отсюда выходить, то
И на эти слова Инкубы никак не отреагировали. От безнадеги Ристелл яростно зашипев попыталась пнуть одного из стражников по ноге, но он мгновенно переместил древко секиры и канонисса сильно ушибла ногу. Услышав ее стон боли Инкуб немного отступил бросив взгляд на товарища.
– Ну конечно! Вам велено не только сторожить меня, но и охранять. Посмотрим как вам это удастся, - Ристелл с коварной улыбкой отступила назад в каюту и закрыла дверь.
Повернувшись спиной к выходу она задумчиво осмотрела каюту. Ей раньше не доводилось устраивать истерики, это больше подходило изнеженным герцогиням, а не Сестре Битвы и теперь Ристелл не знала с чего начать. Как и везде, где ее запирали в каюте не было ничего кроме мебели, никакого предмета способного после каких-либо манипуляций стать оружием. Впрочем это и не удивительно: эльдары получив свое оружие не расставались с ним никогда, им не к чему было изобретать орудия убийств из подручных материалов. Биться головой об стенку Ристелл как-то не хотелось, а мебель – стол, стул и кровать – явно были сделаны на совесть и яростно ее крушить не получится.
Канонисса буквально затылком чувствовала, как Инкубы сверлят глазами дверь и ждут ее следующего хода. Неожиданно взгляд Ристелл упал на поднос возле кровати. Там на тарелке лежали маленькие косточки, оставшиеся от ее обеда. Намеренно или нет, но темные готовили мясо так, что бы в нем не оказалось костей, но этот зверек, который попал на стол Ристелл был очень мал и избавить его от всех косточек им не удалось. Осталась парочка похожих на рыбьи. Убить или хотя бы ранить ими бронированную стражу было невозможно, но канониссе это и не требовалось.
Подойдя к подносу Ристелл взяло тонкую кость и отломила с одной стороны, получилась довольно острая иголка. Канонисса попробовала ее пальцем и удовлетворенно улыбнувшись повернулась к двери.
Инкубы либо решили, что в каюте Ристелл ничто не грозит, либо что их, происходящее в каюте, не касается. Когда дверь в очередной раз удалилась в сторону, они явно не были готовы к представшему зрелищу. Канонисса стояла в проеме, вонзив тонкую кость себе в шею достаточно сильно, что бы по коже протя-нулась полоска крови. Один из Инкубов тут же бросился к ней.
– Еще шаг и тебе придется объяснять Архонту, почему вы позволили мне убить себя, - Ристелл мило улыбалась, надеясь, что достаточно накрутила себя и на ее лице ярко видно желание умереть.
Инкуб склонил голову и направил к ней псионический заряд.
– Не стоит, вдруг Реос расстроится, узнав, что ты копался в моей голове или использовал против меня псайкерские способности. Либо ты меня убьешь и разозлишь Повелителя, либо я ему расскажу о твоем нападении и Повелитель опять взбесится. Либо ты просто позовешь Реоса и все будут довольны.