Warhammer 40000. Катарсис
Шрифт:
– Вормас едва ли переманил на свою сторону хотя бы третью часть армии, но и этого будет достаточно, что бы заклеймить меня клеймом врага и заставить начать на нас охоту.
– Значит…
Теперь Архонт приложил палец к губам Ристелл:
– Давай оставим эту тему. Мы здесь вдвоем и я не хочу что бы даже в мыслях здесь присутствовал Гомункул.
Как не странно, но Ристелл не стала спорить, она согласно кивнула.
– Мне все еще интересно как маленькую упрямую девочку приняли в Орден Священной Розы.
Ристелл грустно улыбнулась и продолжила:
– Однажды, когда
Тогда у нас были проблемы с деньгами и мой отец связался с контрабандистами, пытаясь продать свой товар в обход обложенных налогом торговых путей. Это конечно не тянуло на рас-следование Инквизиции и вообще считалось в общине мелким нарушением, так как речь шла не о большом товарообороте, а о частных продажах. Это не наносило особого вреда козне и многие другие торговцы поступали также…, но моему отцу не повезло.
Контрабандисты с которыми он работал, оказались подручными Атония, и дознаватели Инквизиции каким-то образом это выяснили. Когда Сестры Битвы пришли в порт арестовать заговорщиков, те разбежались побросав товар отца, который грузили на корабль. Мой отец довольно долго работал с этой бандой, но ничего не знал об их террористических акциях.
Голос Ристелл дрогнул и Реос приобнял ее за плечи, пытаясь защитить девушку от воспоминаний.
– Если не хочешь не продолжай, - Сказал он
Ристелл помотала головой.
– Все в порядке, просто странно вспоминать об этом после стольких лет, - Ристелл продолжила, - Когда Инквизиция обнаружив ящики с контрабандой пришла к нам домой я была в приюте, раздавала сшитую мамой одежду сиротам. Только вечером, когда уже собиралась домой я узнала по трансляторам об очередном теракте, взрыве в районе, где я жила. Контрабандисты опасались, что мой отец сможет что-то вспомнить о них и рассказать Инквизитору и они подорвали мой дом, когда дознаватели вошли в него.
Я две ночи провела на пепелище, оплакивая родителей. Несколько раз пряталась от машины отлавливающей беспризорников, что бы отправить их в приют, для которого шила мама. Мне некуда было податься и я все чаще вспоминала свою мечту – стать Сестрой Битвы. Если раньше это было просто желание впечатлительного ребенка, то после смерти родителей я стала люто ненавидеть еретиков, я мечтала уничтожить тех, кто убил мою семью. Свернувшись под остовом дома, согреваясь собственным дыханием, я представляла как прохожу по улицам в силовой броне, обвешанной печатями чистоты и молитвами Императора, сжимаю в руках болтер и наслаждаюсь ужасом в глазах тех убийц, ужасом, который испытала сама, когда обнаружила дом в руинах и тела родителей, которые сервиторы по частям извлекали из-под обломков.
Хоть в глазах
– На второй день меня, исхудавшую, забывшуюся голодным сном под обломками нашла Лекани. Я помню, что отбивалась от нее, думая, что за мной пришли из приюта. Но сил мне надолго не хватило и уже следующим утром я проснулась в казарме Сестер Битвы. Я и не надеялась, что меня примут в Орден и каждую ночь молила Императора, что бы он спас меня от приюта, в котором из сирот растили маленькие более менее пригодные для общества винтики системы, обреченные закончить свою жизнь в нищете и пороке.
Может мои молитвы были услышаны Императором, а может капелланом Ордена, но через неделю меня назначили послушницей и я вступила в ряды Сестер Битвы.
Ристелл молча, сквозь пелену слез смотрела в пустоту.
– Какие отвратительные дороги порой приводят нас к мечте…, - Архонт поднялся с кровати и подойдя к столу, достал из ящика небольшой бокал и взял бутылку амасека. Он снова устроился рядом с Ристелл и налив в бокал немного вина передал ей.
– Я думаю сейчас нам это не помешает, - Ответил Реос на вопросительный взгляд канониссы. Он сделал глоток из бутылки и поморщился:
– Все же гадость редкостная.
Ристелл через силу улыбнулась и пригубила из бокала:
– Лучше, чем сулемское вино, - Шепнула она, глядя на темную жидкость.
– Разве может быть хуже?
– Сулемское вино наверно не пьет никто кроме Кхана, - Ристелл улыбалась глядя в бокал и вспоминая своего учителя.
– Ты распивала вино с инквизитором? – Архонт решил увести разговор подальше от печальной истории семьи Ристелл, - Не думал, что вы были настолько близки.
– Никого ближе него у меня не было. Только он и Лекани…, а потом остался только он, - Слезы канониссы высохли, но голос по-прежнему был едва слышен.
– И как же вас свела судьба? Только не говори, что Инквизитор выглядел еще более впечатляюще, чем Сестры Битвы.
Ристелл наконец вышла и состояния тихой скорби по своей семье и отхлебнула еще вина:
– Нет, хотя Кхан при желании впечатлит кого угодно. На первый взгляд он показался мне слишком…, простым наверно, не похожим на суровых, наводящих ужас Инквизиторов других Ордосов. Но его улыбка, его глаза…
– Пленили юную послушницу?
Ристелл виновато опустила взгляд в бокал.
– Тогда я уже была Сестрой… Он пришел, что бы взять в свою команду Сестру-врача. И я была первой, кого он встретил в Эклезиархии, - Ристелл вдруг улыбнулась, - Кхан тогда пришел с порезом от меча, с которым разминался и первое, что сказал, когда меня увидел «Сестренка, перевяжи мне руку, а то эта дурацкая кровь никак не останавливается». Он с улыбкой смотрел на меня, а его кровь уже собралась в небольшую лужицу на мраморном полу. Наверно если бы я не забыла, что передо мной стоит Инквизитор, я бы была расторопней и аккуратней. Я дрожащими руками перевязывала его руку, боясь посмотреть ему в глаза и повязка получилась довольно корявой. Он все также улыбаясь сказал «Не плохо, но ты определенно не Сестра-врач» и потрепав меня по голове ушел искать нашего капеллана.