Warhammer 40000. Катарсис
Шрифт:
Ристелл прижавшись к плечу Архонта, пыталась увидеть все то безумие, что описывал Реос. Великие и мудрые Эльдары в панике бегут из своих сияющих городов, сбивая с ног друг друга, а из Ока Ужаса, разрыва имматериума, создавшего коридор между Варпом и реальностью, уродливым пятном сияющего на темном небе, бесконечной волной выплескиваются все новые и новые демонические сущности. Огромной статуей двуполый бог Слаанеш пытается прорваться в реальность и как когда-то к ней из бездны, протягивает руки к мечущимся в панике душам умерщвленных тел.
– Буря прекратилась, но Слаанеш закончил свою охоту еще до того, как Око Ужаса захлебнулось потоком демонов. Выжившие Эльдары были переполнены
Архонт на какое-то время замолчал, затем продолжил:
– Вместе с бурей исчезло непреодолимое желание выдирать жизнь из тех, кто рядом, в надежде спасти свою.
– Почему же Длекари не дала тебе погибнуть?
– Я узнал ответ на этот вопрос, когда после долгих скитаний по руинам наших городов те, кто выжил настолько пришли в себя, что смогли организоваться в небольшие группы. Доверие возникало не сразу. Когда я уже хотел принять в наш дуэт кого-нибудь из выживших воинов, Длекари без слов заходила к ним за спину и убивала вонзив кинжал в сердце. Я думал она еще не до конца отделалась от влияния бури, но как оказалось она решила сколотить нам команду опытных воинов и эти бесшумные убийства были всего лишь ее маленьким тестом.
Я не знаю почему решил идти за ней, должно быть я тогда еще не совсем понимал происходящее, а Длекари словно и не замечала тех чудовищных перемен вокруг, которые сотворила буря. В то время как все Темные поминая Ночь Антеша боялись уснуть, Длекари совершенно безмятежно погружалась в сон. Она постоянно мне говорила «бог ушел, но он еще вернется», гово-рила словно не могла дождаться встречи.
– Неужели ты спокойно мирился с ее жестокостью? – Ристелл заглянула в глаза Реоса.
– Как оказалось, до Падения она была старше меня по званию, конечно в те темные времена это совсем никчемный аргумент в пользу моего подчинения, но тогда все вокруг обезумили от жажды крови и разумеется я решил держаться поближе к тому, кто спас меня. Как это не забавно, но Темные Эльдары, убийцы и предатели, выжили после Падения исключительно потому что сумели объединиться. Мы не могли проклинать Слаанеша. Какой в этом прок? Тем более если он оставил нас в живых. И потому вся наша ненависть и злость устремилась на спасшихся от варп-бури собратьев, тех самых, что сбежали с планеты на кораблях, оставив нас на растерзание демонам.
Когда наша новая раса обретя какие-то крохи доверия к своим собратьям по несчастью, сумела объединиться под знаменами новых вождей-архонтов, началось наше восхождение. Заражен-ная Варпом кровь позволила нам найти общий язык с оставши-мися после бури демонами и варп-тварями, укротить их и сде-лать новым оружием в борьбе со Светлыми соплеменниками. С постепенным разрастанием нашей с Длекари армии мне стали ясны ее мотивы. В один из традиционно мрачных дней, наши ряды пополнил, казалось, совершенно безумный Эльдар. Меня удивило, что жалкое трясущееся от страха существо привлекло внимание Длекари. Как оказалось до Падения он был исследователем и в появлении Слаанеша он находил чуть ли не прекрасное чудо. Я тогда впервые решил сам прикончить потенциального рекрута. Но Длекари…, она быстро спелась с безумным фанатиком, одним из первых жрецов-гомункулов. Именно тогда мне стало понятно ее отношение к произошедшему. Как и безумный жрец она определила выживших Эльдаров в новое воинство
Архонт грустно улыбнулся.
– Как оказалось по всей планете расцветали объединения темных и все они по отдельности или насильственно, приходили к выводу, что Слаанеш избрал их в качестве своей армии. И именно тогда, убеждая воинов в правоте этого суждения Длекари поведала им о солдате по имени Реос Хензитар Унганта, так когда-то звучало мое полное имя.
– И что же она сказала?
– Когда варп-буря свела судорогой мою душу, и я лишенный всякого желания спастись лежал среди тел своих собратьев, свора демонов устремилась прямо ко мне. Длекари видела как они склонились надо мной, простирая когтистые лапы и она видела, что я еще жив. Они нависли надо мной словно ждали чего-то. Они могли меня убить или забрать мою душу, уже почти покинувшую тело, но как рассказала Длекари, они оттащили меня вглубь небольшой пещеры и словно стражи стали рыскать по округе, убивая тех, кто попадался на пути. Моя спасительница особенно не вдавалась в детали, она все повторяла, что я доказательство благословения Слаанеша. А я терзался мыслью что проклят!
Реос яростно сжал кулаки. Ристелл положила руку на его грудь, усмиряя неспокойное дыхание Архонта. Реос сжал ее ладонь в своей.
– Я не знаю, что это значит…, почему твари не тронули меня. Разумеется я не верил в тот бред, что несла Длекари, но ее зарождающийся фанатизм сумел мне объяснить ее отношение ко мне. Я был ее пророком. Разумеется ее новый друг Гомункул поддержал ее и даже рад был предоставить свои наблюдения из которых следовало, что по всей планете находятся Эльдары, которых не тронули твари Варпа. Конечно кто-то из них просто сумел отбиться от демонов, а кто-то был также спасен как и я. Первые стали собирать армии и захватывать территории, обна-ружив в царящем хаосе замечательную возможность возвысится. Все выжившие объединялись в банды и начали вести войну за те жалкие ресурсы, что остались после бури.
Когда эта война докатилась до нас, Длекари решила, что разум-нее будет вступить под покровительство очередного Архонта. Я думаю она уже тогда под влиянием Гомункулов прониклась верой в «свободу», которую нам даровал Слаанеш. Мысль о том, что всякое погружение в беспечный сон может стать последним, заставляло нас предаваться всем не мыслимым страстям. После бесконечного ужаса, раздирающего душу, было сложно противиться убеждениям Гомункулов, что Слаанеш приветствует наслаждения. Словно в знак протеста для нас канонами стало все то, что сбежавшие Эльдары считали пороками.
– Нам рассказывали, что Темные Эльдары сами избрали путь по-клонения Слаанеш, - Вспомнила Ристелл.
– Конечно. Когда наши собратья, покинувшие планету узнали к чему пришли брошенные, они очень охотно убедили себя и дру-гих в том, что мы сами виноваты. А для нас, единственной воз-можностью сохранить свои души после смерти, было изучение возникшей связи между нами и Слаанеш. Так зарождались наши культы, так Гомункулы предались своим первым экспериментам с живой плотью.
– И вы стали красть души для своего бога, - Ристелл не сумела избежать ноток презрения в голосе.
– Да, - Только и смог вымолвить Архонт, прикрыв глаза рукой, словно прогоняя образы прошлого, - Насколько разная у нас с тобой судьба… Ты нашла свой путь в святости и чистоте, а мне достались пороки и извращения. И тяжесть обстоятельств для нас обоих лишь нелепое оправдание. Словно сама судьба без всяких предисловий разделила нас и наши миры.
Архонт повернулся к Канонисе:
– Заслуживаю ли я той жалости, с которой ты смотришь на ме-ня? Или мне следует вызвать твой гнев и позволить убить себя?