Warhammer 40000. Катарсис
Шрифт:
Дождь, обращавший землю под ногами в грязь и устилающий ее «саваном мертвых», закончился и скоро темные обнаружат своих мертвых сородичей. Едва ли их обманет присутствие тела раба, тем более двое из убитых эльдар лишились своего оружия.
Убежище Ристелл так же стало менее надежным, когда туман развеялся:
– Скоро здесь станет не спокойно, соберись, - Прошептала Ристелл себе, надеясь на покровительство бога Императора.
Внезапно она услышала за спиной низкое утробное рычание, которое уже слышала раньше и от которого осыпались камни на ее импровизированном
Вжавшись в насыпь, Ристелл оглянулась и по ее спине пробежали мурашки, виной которым был совсем не холод.
По следу канониссы, приближаясь к месту, где она разделалась с конвоем, шла суккуба. Одна ведьма не казалась Ристелл сложной мишенью, но страх захвативший канониссу был вызван существами, которые сопровождали ее. Девушка видела их раньше лишь на большом расстоянии и тогда с ней был Архонт. Тогда они ей напомнили саблезубых тигров, сейчас она смогла их разглядеть лучше. Химеры – восьмисотфунтовые лишенные кожи скопления мышц, клыков и безудержной демонической ярости, способной разорвать на части имперский танк.
В одно мгновение выбор Ристелл усложнился. К ее удивлению, обнаружив тела, ни ведьма ни ее подопечные не издали ни звука.
Химер было всего три, но как говорили опытные космодесантники, только на одну уходил десяток обойм болтера. А кроме излучателя, который вдруг показался Ристелл не таким уж мощным, у нее не было ничего, что могло бы остановить этих существ на расстоянии.
Ведьма ее еще не видела, а псы варпа похоже больше ориентировались по чутью, нежели по зрению. Поводя черепообразными вытянутыми мордами с множеством глаз они словно псы обнюхивали землю вокруг тел конвоиров. Когда саван мертвых растаял, Ристелл разглядела длинные языки-плети, которыми они пробовали воздух.
Не видя других возможностей, Ристелл, уповая на волю Императора вышла из укрытия и направилась к турели. Смерть от раскаленной плазмы казалось более приятной перспективой, нежели в зубах химер, под ликующие возгласы их хозяйки.
Кроме своры химер, Ристелл гнала вперед еще и мысль о том, что лаборатория гомункула может также кануть в варп как и другие здания, над исчезновением которых трудились рабы. Тогда своих сестер и других пленных она уже не отыщет. Оставалось только молить Императора, чтобы не оказалось слишком поздно.
До турели оставалось меньше двадцати метров, а она по-прежнему продолжала следить своим смертоносным взором за дорогой на запад. Похоже все же канониссе не грозила смерть от сторожевой башни.
Едва Ристелл вознесла хвалу Императору, как из-за турели выскочил согнувшись раб и что есть мочи заверещал:
– Душа для темных богов!
То ли ему было невдомек, что перед ним наложница Архонта, то ли Вормас раскрыл карты и теперь она лишена этого статуса, но хрипящий вопль определенно был призван обратить внимание на сбежавшую рабыню.
– Чертов еретик! – Ристелл вскинула излучатель, но прыткий раб вновь скрылся за турелью, чтобы выскочить с другой стороны. Не прекращая вопить он бежал прямо к ведьме погонщице, которая хлыстами гнала взявших
– Благословенное оружие в руках нечестивой!
Еще одно мгновение и ведьма заметит ее, а сбежать от химер на своих двоих было невозможной задачей.
– Проклятие!
Ристелл целилась между лопаток раба, невольно вспоминая то-го, кто спас ее ценой своей жизни. Похоже порой рабы со стажем служили надзирателями для новых кзут. Вполне резонно, если учесть, что в лагере темных или в Коммораге, достаточно привлечь внимание к беглецу, чтобы обречь его на верную и мучительную смерть.
Выстрел выдаст ее не хуже чем сам раб, вприпрыжку бегущий к ведьме.
Когда-то давно она слышала истории Серых Рыцарей из Ордо Малеус о сражениях с химерами. Единственным шансом было либо мощное оружие вроде мельты, либо одним точным выстрелом в центральную нервную систему стаи лишить ее самоконтроля. Только один, на большее химеры шанса не оставляли.
За пару секунд до того как раб оказался в зоне слышимости суккубы, Ристелл выстрелила, в надежде, что верно оценила особенности излучателя.
Разряд темной материи с шипением пролетел над плечом раба и снес половину головы ведьмы. Безмятежно подвывая раб благоговейно разглядывал кусочки плоти и капли крови покрывшие его руки и тело, а химеры, свободные от плетей рыча устремились к подрагивающему телу ведьмы, вероятно наслаждаясь своей звериной местью ли просто дорвавшись до беззащитного куска плоти.
Не желая больше задерживаться в такой близости от разъяренных тварей и опасаясь что на звук выстрела подоспеет патруль, Ристелл, едва сдерживая шаг, чтобы не привлекать внимание, вступила в зону под надзором турели.
Буквально ощущая лопатками хищный взгляд рогатого черепа сторожевой башни, Ристелл не рискнула обернуться даже когда до нее донесся дикий вопль раба, раздираемого лишенными пастуха химерами.
Лишь на середине пути она окончательно уверилась в том, что турели или по крайней мере одна из них не опасна. Оставалось надеяться, что системы обнаружения так же не оповестили темных о месте нахождения наложницы Архонта.
Вместе со зданиями исчезал и лабиринт улиц, по которому ее вел проводник. Казалось будто это было месяц назад. Ристелл ожидала увидеть место, где произошло сражение с мандрагорами, но то ли его хорошо прибрали, то ли она просто не смогла его вспомнить, лишившись ориентиров в виде зданий.
Канониссе сложно было поверить в рассказы о бесследно исчезающих эльдарах, пока она сама не смогла убедиться в их правдивости. Там где петляла скрытая в тени башен тортов тропа, теперь раскинулись большие площади совершенно лишенные признаков какого либо воздействия ксеносов, ограничиваемые лишь камнями, холмами и кое-где возвышающимися башнями-тортами.
Осознавая темную суть царящей вокруг магии варпа, Ристелл все же не могла оттолкнуть мысль о том, что постепенно избавлявшийся от криков и стонов пленных лагерь, не вызывал прежней дезориентации, что в значительной мере облегчало путь канониссы.