WOAS. Этот безумный мир
Шрифт:
— Да, — признается Элисон, даже не раздумывая.
Все мы злодеи в глубине души, вот в чем дело.
— Умирать не страшно, — обещает он. — Быть химерой — удивительно. Ты научишься призывать смерть, если доверишься мне.
— А если я призову твою?
— Я бы хотел испытать, каково это, — улыбается Рейкен, а она подставляет ему свое беззащитное горло и позволяет ввести себе сыворотку Докторов.
Она умирает в серебряной луже — на заднем сидении его машины, обнаженная и уверенная в том, что вскоре ее власть над другими
Она оптимистка, вот в чем дело.
Тео не сказал ей о том, что он — ее альфа, и все ее способности принадлежат ему.
Она привыкла выигрывать, тем приятнее будет поставить ее на место.
У него — иные цели и иные методы, и раз уж она готова примкнуть к злодеям, то пусть учится настоящему коварству.
— Любви нет, — говорит Элисон, когда воскресает у подножия Неметона. — Ведь ты обманул меня, правда?
— Тебе понравится со временем, — уверяет ее Тео, накидывая ей на плечи свою куртку.
— А тебе — нет, — злорадно усмехается она и демонстрирует ему свое запястье, где клеймом проступает его имя, но имя, выжженное самой судьбой буквами слишком крохотными, чтобы позволить ему быть доминантом.
— Это невозможно! — рычит Рейкен и скалит клыки, но запястье вспыхивает огнем: имя Элисон проступает крупными буквами, втаптывающими его в грязь.
— Тебе понадобится все свое красноречие для того, чтобы убедить меня в том, что любовь все-таки существует, — говорит Элисон.
Они соулмейты, вот в чем дело.
И пощады не будет.
========== Реджина Миллс/Элайджа Майклсон. OUAT/TO. ==========
Когда ты Злая Королева, то положение невольно обязывает.
Реджина Миллс слишком долго была заложницей своего сказочного образа — так долго, что едва не потеряла себя настоящую.
К счастью, она вовремя осознала, что стоит на самом краю пропасти, шагнув в которую она уже не сможет вернуться обратно.
Легко ли далось ей решение покинуть Сторибрук навсегда и начать новую жизнь, в которой она больше не будет ни мэром города, ни приемной матерью, стремящейся стать родной, ни Злой Королевой, желающей подобреть, но бесконечно срывающейся в рецидив?
Конечно, нет.
Она обдумывала это долгие месяцы, взвешивала все «за» и «против» снова и снова терзалась сомнениями и попеременно исполнялась решимости, но в конце концов пришла к выводу, что лишь ее окончательный отъезд освободит их всех — и ее саму, и Генри, и Эмму, и Прекрасных, и всех-всех, кто обитал в Сторибруке.
В первую очередь — ее саму.
Да, это было несколько эгоистично.
Но Реджина Миллс хотела жить — и жить счастливо, а в Сторибруке у нее на это не было ни малейшего шанса.
Ей помог мистер Голд — кто, как не Румпельштильцхен, еще смог бы придумать, как обойти проклятие Сторбрука и сберечь при этом не только свою память, но и свои силы?
Возможно, ей не стоило делать на этом акцент — возможно, стоило отречься от магии
Первые несколько месяцев своей новой, свободной жизни, Реджина посвятила путешествиям — она наслаждалась возможностью передвигаться вольно и дышать полной грудью, заводить новые знакомства и представать в глазах незнакомцев не априори шаблонной злодейкой, от которой только и жди подвоха, а очаровательной женщиной, к которой так и тянет, словно магнитом.
Это было волшебно — и не требовало ни капельки магии при всем при том!
В городе Маноск, что во Франции, Реджина задержалась — это было удивительное, тихое местечко с потрясающими видами и культурными памятниками, уехать отсюда так просто было бы настоящим кощунством.
К тому же, она, прогуливаясь как-то вечером, случайно наткнулась на небольшой уютный бар, где играл потрясающие и пронизывающие до глубины души мелодии пианист, чьи руки так невесомо и умело порхали по клавишам, что хотелось плакать от переполняющих тебя эмоций во время прослушивания.
Реджина стала бывать в этом баре каждый день — она заказывала кофе и наслаждалась музыкой, порой выпивала немного коньяку и затем возвращалась в свою арендованную квартирку в прекрасном расположении духа и с мыслями об этом великолепном музыканте.
Он был зрелым мужчиной, неизменно одетым в хороший костюм, темноволосым и темноглазым, с волевым подбородком и задумчивым, глубоким взглядом.
Когда он играл, то взгляд его скользил по всему бару, нигде не задерживаясь, и казалось, что он не замечает ничего и никого вокруг, погруженный в мелодию.
Но, как оказалось, музыкант все же кое-кого заметил: спустя полторы недели постоянных визитов в полюбившееся ей заведение, официант принес за столик Реджины бутылку шампанского и сообщил, что это комплимент от пианиста.
Что ж, Реджина с удовольствием выпила пару бокалов, отсалютовав при этом музыканту. и получив в ответ теплую улыбку и удовлетворенный кивок.
Честно говоря, она надеялась, что пианист тем же вечером подойдет к ее столику, но этого не случилось — мужчина закончил играть и растворился среди посетителей, а мисс Миллс вернулась домой одна.
Впрочем, она не разочаровалась в этом мужчине — пожалуй, он лишь сильнее заинтриговал ее, так что следующим вечером их взгляды вновь скрестились в переполненном баре и они улыбнулись друг другу.
Кажется, это был флирт.
Сердце Реджины трепетало — она ощутила себя такой живой, такой настоящей, такой счастливой!
Так шли дни — точнее, вечера, и это безмолвное общение с помощью взглядов и улыбок продолжалось и обещало перерасти во что-то особенное, и Реджина не задумывалась пока о том, чтобы покинуть Маноск: может быть, потом, когда история с пианистом завершится…