XIRTAM. Забыть Агренду
Шрифт:
— Так понятнее, — ответил он, — Видишь ли, мне иногда приходилось объяснять парням, новобранцам, как обстоят дела в зоне боевых действий. Слова воспринимаются плохо. Парни считают это страшилками вроде: «не ходи, деточка, одна в лес, там серый волк, кикимора и прочий людоедский фольклор». А наглядные пособия сразу настраивают парней на серьезный лад. Кому-то из них это потом спасает жизнь.
— Но, — тихо произнесла она, — я все равно не поняла, что там такое.
— Там последствия типичной тактической ошибки. Кто-то отправил
— И… — Беата запнулась, — …И как долго это будет лежать?
— До тех пор, — ответил он, — пока их глючные народы не проявят хваленую решимость.
Голландка удивленно посмотрела на него.
— Я совсем ничего не понимаю, Стэн. Мне казалось, что ты с уважением относишься к здешним народам, к черным африканцам, и к бурам. Мне казалось, это искренне.
— Во-первых, — сказал комиссар, — искренность сотрудника спецслужбы, это нонсенс. Я говорил тебе об этом, не так ли? А во-вторых, я имел в виду не местных жителей. Их я уважаю уже за то, что они сумели выжить в этой сральне, и даже сохранить некоторый оптимизм. Я говорю о народах из анекдота, сочиненного 26 июня 1945 года.
— Извини, Стэн, но я не в курсе.
— Ты в курсе, — возразил он, и четко процитировал, — Мы, народы объединенных наций, полны решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе, и вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности.
— Это преамбула устава ООН? — спросила Беата.
— Ответ верный, — Стэн кивнул, — и первое, что сделали непонятные глючные народы, подписав данный текст, это сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Ну, а дальше пошли утверждать веру в основные права человека в Корее, в Индокитае, на Ближнем Востоке, в Африке, в Карибской зоне, и в Центральной Азии. Никак им не остановиться. Такие Неистовые Роланды из рыцарской мыльной оперы… Но самое необъяснимое в идиотском тексте преамбулы, это слово «ВНОВЬ». Будто в истории существовала эпоха, в которой уже была утверждена вера в эти бредовые права.
Комиссар замолчал, посмотрел на свою правую ладонь, испачканную углем, и очень тщательно вытер ее об траву.
— Стэн, — тихо окликнула Беата, — ты совсем не веришь в то, ради чего работаешь?
— А вот это, — сказал он, — не играет никакой роли. У тебя есть еще объекты на сегодня?
— Есть, но это на вечер, перед закатом, — ответила она.
— Ясно. Тогда едем
— Стэн… — снова окликнула она, — а тебе понравились гориллы?
— Да, они симпатичные. Но сейчас мне не до них, я чертовски устал и хочу спать.
…
Внутри блиндаж «Хоббит-14» оказался похож на обычный средненький номер в отеле. Единственным отличием были четыре двухъярусных сетчатых койки вместо типового набора из двух обычных кроватей. «Кажется, местные интерьер — дизайнеры учились в казармах американской морской пехоты», — подумал Стэн, шлепаясь на одну из коек.
— Приятных сновидений, — сказала Беата.
— Спасибо. Если ты куда-либо соберешься ехать, то разбуди меня.
— Но я бы не хотела будить тебя попусту.
— Тогда никуда пока не езди, а смотри телевизор, — пробурчал он и мгновенно уснул.
9. Андаманское пиратство и философия террора
Андаманское море западнее полуострова Малакка.
Архипелаг Мергуи. Формально — территория Бирмы.
Фактически — «зона тени» на границе с акваторией Таиланда.
Берег островка напоминал декорацию к игровому фильму о первобытных временах. От берега — чистого песчаного пляжа, поднимается ярко зеленый склон, поросший чем-то пушистым. У берега длинные бамбуковые парусно-весельные лодки с кабинами в виде смешных домиков с двускатными крышами. Вокруг (на берегу и в воде) оживленная тусовка из нескольких десятков смуглых персонажей. Где-то их называют морскими номадами, где-то — малайским термином «orang-laut», но это, в общем, одно и то же.
Сегодня у них снова прекрасный день. К остановившимся здесь гостям (не так важно, откуда гости — скажем: издалека)… Так вот, к этим гостям опять прилетела маленькая летающая лодка с множеством мелких полезных вещей. Гости — свои ребята, отдают полезные вещи не за деньги (которых тут почти ни у кого нет), а просто: надо — бери. Почему бы таким гостям не помочь? Конечно, им надо помочь, тем более, они ничего особенного не просят. Понятно, что гости себе на уме. Говорят: «мы — этнографы», в смысле, ученые, которые пишут книгу про здешний народ. Но они похожи скорее на военных, или на контрабандистов. Хотя, какая разница? Главное, люди хорошие.
На берегу громко играет плеер с мощными колонками (подарок гостей). Молодежь балуется: кто-то пляшет, кто-то примеряет новые штаны и футболки (тоже подарки гостей), кто-то ловит рыбу на спиннинг (опять таки — подарок гостей). Старики, как полагается, ворчат: «нашла молодежь повод заниматься ерундой». Время к полудню, и гости, устроившись на одной из своих лодок (что-то вроде небольшой яхты) занялись большим бизнесом: сидят под навесом, пьют кофе, что-то решают. Кому какое дело?
…Капитан Урфин глотнул кофе и бросил взгляд на берег.