XIV принцип
Шрифт:
— Как я туда попаду? — не понял Магнификус. — Я не могу на несколько дней исчезнуть с собственной свадьбы. Наола меня не поймет, а ее папа обескровит.
— Какой же ты тупой! — впервые потерял свойственное ему самообладание профессор. — У тебя, простите, вас, великолепное образование, здоровый мозг, зрелый возраст, короче говоря, — все необходимые для понимания параметры. Неужели вы до сих пор не скомпоновали в своей голове все ранее увиденное и услышанное?!
— Это вы к чему? — немного обиделся на своего собеседника
— Это я к тому, что вы владеете сафери, — уже спокойнее объяснил Тордион. — Вызовите сферу, ничего экстраординарного не придумывайте — просто дайте ей задание. Своими словами, без ритуальных завываний и прочей чепухи. Сафери любит простое изложение мысли. Вы же не лобзаете колесо своего автомобиля перед тем как завести двигатель?
— Не лобзаю, — согласился Магнификус и добавил: — В моем мире я голодранец, и у меня нет машины.
— Давайте же скорее, — поторопил его профессор. — Мне и так нелегко.
Второй выдохнул воздух и, произведя необходимый пас рукой, вызвал сферу. Собравшись с мыслями, он произнес:
— Хочу попасть в кафе, которое находится в Лорейне, на Ультиане. В том кафе, где я уже был с Валайей. Лучше всего, если я появлюсь из пустого переулка рядом. Так, чтобы меня никто не видел.
От сферы отделился символ, напоминающий кляксу. Магнификус ткнул в него пальцем и тут же оказался стоящим за тенистым деревом в каком-то переулке. Второй вышел на освещенную фонарями улицу и понял, что стоит в нескольких метрах от приоткрытых дверей нужного заведения. Не теряя времени, он вошел внутрь.
Валайа сидела за тем же столиком под картиной старинного эльфийского живописца.
— Ваш кофе, — пододвинула она к присаживающемуся за столик собеседнику форфоровую чашку. — Трехглазую рыбу я заказывать не стала.
— Пожалуй, трехглазую нам и не надо, — кивнул он и полез в карман за трубкой.
Какое-то время женщина внимательно наблюдала за ним, потом спросила:
— Вас что-то смущает?
— Да, — поднял на нее взгляд Магнификус. — Меня смущает та святая простота, с которой сын отправляет свою мать на смерть, и мать, которая столь же просто соглашается с гениальным планом своего сына.
— Вы не должны осуждать Тордиона, — мягко произнесла она. — Он — душа этого мира. На Нибиру нет ни одного живого существа, которому Тордион был бы чужой. К сожалению, даже мой покойный муж, при всей своей гениальности, не понимал этого.
— Все равно, — покачал головой Второй. — Я тоже не понимаю. Ведь наверняка Тзинча можно обмануть и всем остаться в живых.
— Нельзя обмануть. Тзинч — такая же часть Тордиона, как и ваша невеста, как картина у вас над головой и ваша трубка, — ответила Валайа. — Это сложно объяснить, но если проводить технические аналогии, то мой сын в момент своего рождения стал операционной системой нашей игры. Правда, и он и я это поняли, только когда погиб его отец. У Тордиона нет своей личности, его любимый
— Тордион — машина? — не поверил Магнификус.
— Не совсем. Правильнее будет сказать: Тордион — иной вид сознания. И поймите, Нибиру живая, как Земля. Она по-другому появилась, но такая же живая.
— Я понимаю, отчего вы решились пожертвовать собой, но как на это пошли Таал и Моор?
— Моор давно мечтал о чем-то подобном. Годы, проведенные им за разбором посмертных дел компьютерных мертвецов, превратили парня в религиозного фанатика. Он жаждет искупить свои грехи. А Таала я опоила отваром из цветов катты. Пока у него сознание трехлетнего младенца.
— Вам не страшно умирать?
— Страшно. Но я знаю, как будет выглядеть моя другая жизнь.
— Вы верите в загробную жизнь?
— Это очевидно. А вы нет?
— Пока я верю только в то, что возможно абсолютно все, правда, я не понимаю, как с этим управляться.
— Очень просто — выберете сами. Сознание определяет бытие.
— Вы выбрали?
— Да, я рожусь в семье военного в 1969 году в России и проживу точно такую же жизнь.
— Абсолютно такую же? — опять не поверил Магнификус.
— Ну, может быть, по-другому отвечу на этот вопрос, — сказала женщина.
* * *
Уже у порога Второй не выдержал и поинтересовался:
— А вам не приходило в голову, что ваш сын сам подстроил гибель своего отца и последующий бардак с Хаосом? И, что самое главное, теперь он исправляет собственные ошибки ценой ваших жизней?
— Не только наших, — уточнила его предположение Валайа. — Через четырнадцать часов после того как я перешагну порог двери, Тордион растворится в Нибиру.
— Как растворится? — замер от неожиданности Магнификус.
— Вот так, — развела руками женщина. — Станет тем, кем рожден быть, — душой Нибиру. Но это произойдет только тогда, когда оборвется его последняя внешняя связь, то есть моя жизнь. А когда вы соберете эти проклятые принципы и разрушите Черный Портал, Тордион активизируется и восстановит все поврежденные участки в информационной оболочке Нибиру. Даже если мой бедный мальчик такой закоренелый злодей, каким вы его себе представляете, он давно и с лихвой окупил свои пороки одиночеством. Я — его мать и понимаю собственного сына лучше остальных.
— Что же будет со мной?
— А что вы? Вы должны постараться помочь Нибиру выжить. У вас есть четырнадцать часов. Если вы не успеете за это время разрушить Портал, Тордион умрет.
— Почему Тордион мне сам ничего не объяснил? — удивился молодой человек.
— Думаю, мой сын понимает, что вы порядочный человек и не способны на подлость, даже для спасения целого мира. Недаром же последний принцип активировался именно на ваше появление. Тордион хотел, чтобы вы лично убедились в моей добровольной жертве.