XVII. Аббат
Шрифт:
Но это еще не все: в кобурах при седле еще находятся стволы: новый карабин, который я уже успел окрестить «Помелом» и два моих драгунских колесцовых пистолета с длинными стволами. Карабин тоже успел испытать, но с ним выходило несколько хуже, чем с новыми пистолями. Пулей он почему-то бил сильно левей от места прицеливания, зато картечью, прямо на загляденье — прямо по месту, кучно и резко.
— Ваше преподобие… — Арамис неожиданно поклонился мне. — Я вынужден признаться вам…
Он уже тоже успел переодеться и выглядел очень похожим
— Что еще? — я угрюмо посмотрел на него, уже свыкнувшись с тем, что от своих людей стоит ожидать любых, даже самых идиотских вводных.
— Я вынужден признаться, что… — Анри состроил скорбную рожу. — Я сначала принял вас за человека, который… — он замялся.
— Который не привык держать в руках оружие? — я усмехнулся. — Теперь вы изменили свое мнение?
— Да, ваше преподобие! — парень еще раз глубоко поклонился. — Прошу простить меня за недоверие.
— Пустяки. У нас есть еще несколько минут, так что советую еще раз осмотреть пистолеты. Что до предстоящего дела: вам предстоит находиться рядом со мной и неукоснительно исполнять мои приказы. Не более того.
— Любые приказы, ваше преподобие? — уточнил Д’Арамиц.
— Любые приказы.
Он в ответ просто молча поклонился.
Через несколько минут мы вышли во двор. Несмотря на необычайно теплую погоду для ноября, сегодня с неба лил мерзкий ледяной дождь, а небо затянули плотные свинцовые тучи. Изредка сквозь плотную завесу прорывалась луна, освещая все вокруг мертвенно-бледным светом, отчего все вокруг казалось таким же серым и неуютным, а резиденция кардинала походила на огромного, чудовищно изломанного великана.
Во дворе нас уже ждало три десятка гвардейцев роты его высокопреосвященства в полном вооружении: в кирасах, капеллинах и с мушкетами.
Гвардейцами командовал мой старый знакомый лейтенант де Болон.
— Вы… — он отшатнулся, узнав меня. — Проклятье, вы меняете свое обличье так часто, что я не успеваю привыкнуть. Ну что же, я рад, что нам придется действовать вместе.
Я искренне поприветствовал его.
— Я тоже рад, лейтенант? Адрес вам известен?
— Да, площадь Вогезов. По пути к нам присоединится отряд городских стражников. Но они не знают, где и кого придется арестовывать. Впрочем, — он немного помедлил. — Я тоже пока этого не знаю.
— Все узнаете на месте. Мушкеты заряжены? В таком случае, в путь.
Уже через несколько секунд копыта лошадей зачавкали по грязи.
Сам я особых сложностей в выполнении приказа не усматривал: выделенных сил должно было хватить с головой. Однако, при этом понимал, что восемь из десяти дворян предпочтут эшафоту умереть с клинком в руке.
Париж словно вымер, редкие прохожие быстро прятались в подворотни. Несмотря на ветер, городской смрад из-за сырости воспринимался еще тяжелей. Мне невыносимо захотелось сбежать подальше от города, но пришлось ограничится
— Я знаю, этот особняк! — встревожился Арамис, когда мы въехали на площадь. — Вон там, во дворе, я ожидал известного вам человека со шрамом на щеке. Но он появился не из главных ворот, значит где-то есть тайный ход!
Я подозвал к себе сержанта городской стражи.
— Быстро оцепите весь особняк с его двором. Задерживать всех, кто попытается сбежать. Если попытаются сопротивляться — убивайте. Приказ его величества короля Франции!
Бравый пожилой усач стукнул кулаком по кирасе и убежал.
Но только мы начали рассредоточиваться перед домом, как ворота распахнулись и на площадь с грохотом колес по мостовой вырвалась карета, запряженная четверкой лошадей. Одного гвардейца снесло с ног и отбросило в сторону, третьего с жутким хрустом передавило пополам.
Я вырвал карабин из кобуры, щелкнул курком, но прицелится не успел, один из стражников ловко сунул алебарду в колесо.
Карета накренилась, встала на дыбы и рухнула на задний мост, кучер кубарем покатился по грязи и врезался в каменную тумбу.
Гвардейцы ринулись к ней, но из окошка с громким хлопком вырвался сноп огня.
— Пли! — скомандовал де Болон.
Громыхнули мушкеты, от кареты полетели куски дерева, кто-то внутри жалобно запричитал:
— Я сдаюсь, сдаюсь! Помогите, мой брат ранен…
Жалобы не помогли, саданул еще несколько выстрелов и причитания в карете стихли.
«Ну почему все через жопу… — с тоской подумал я. — Где я — там всегда сплошной бардак? Не иначе прокляли…»
Сдаваться обитатели дома не собирались, навстречу гвардейцам захлопали выстрелы. Впрочем, численное преимущество нападающих быстро сказалось.
Я подождал пока защитников опрокинут, спрыгнул с седла и с пистолетами в руках быстрым шагом вошел во двор. Арамис как привязанный следовал за мной
Схватка сместилась в особняк, оттуда доносились вопли и скрежет оружия.
Я покрутил головой, вспомнил о возможном секретном ходе и подошел к одному из раненых, с хриплыми стонами пытающемуся уползти.
— Куда пошли хозяева? Ответишь, будет жить! — и для пущей доходчивости наступил каблуком ему на раздробленную ногу.
Тот истошно взвыл и отчаянно замотал головой.
— Не знаю, помилуйте Христа ради! Нам приказали только вас отвлечь.
— Неправильный ответ…
Следующего пинка хватило, раненый выдал секретный ход в каретном сарае, через который можно было выбраться на соседнюю улицу.
Я сразу ринулся туда и успел заметить, как в неприметную дверцу кто-то заходит.
Один из гвардейцев сунулся за ними, но ему навстречу хлестнули сразу три пистолетных выстрела, и он опрокинулся навзничь.
У меня мелькнула мысль послать Анри вперед, но, все-таки, я полез туда первым. Все просто: жалко пацана, может и вырастет из него тот самый знаменитый Арамис.