Я, бабушка, Илико и Илларион
Шрифт:
– Здравствуй, Илларион!
– Здравствуй, Илико!
Они обнялись и долго целовали друг друга. Потом Илларион пригласил нас к низенькому столику, вынес вино и маринованный лук-порей. Разговор не клеился. Илико курил, я поглядывал на Иллариона, а Илларион сидел насупившись и вздрагивал при каждом движении Илико. Наконец тишину нарушил Илико:
– Ну, рассказывайте, что нового в городе? Какие там цены?.. Воблу привез? – вдруг обратился он ко мне.
– Забыл!
– О чем же ты помнил, сукин сын?.. Илларион, что он там делает? Занимается или нет?
– Не знаю… По крайней
– Наизусть, наверное, занимается… На каком ты сейчас курсе, прохвост?
– Ты сюда зачем пришел? – разозлился я. – Чтобы меня допрашивать?
– О чем же мне с тобой говорить, сукин сын, как не о твоей учебе! А если ты носильщик, скажи прямо. Тогда поговорим об этом.
– Да, носильщик.
Илико искоса взглянул на меня, налил в стакан вина и сказал обиженно:
– Ну, выпьем, что ли, за ваш приезд… Бессовестный вы народ! Мчался я к вам, спешил, – вот, думал, приехали друзья, новостями поделятся, посидим поболтаем… А вы что? Ощетинились, как волки. Да ну вас! Что этот носатый ни друзей, ни врагов не различает – это я давно знал. Но от тебя, сопляка этакого, я, честно говоря, не ожидал такой подлости.
Мне стало стыдно. Я подошел к Илико и поцеловал его.
– Илико, не обижайся, дорогой! Просто мы очень устали с дороги.
– Замолчи, пожалуйста! Мне ведь с вами увидеться приятно, а не что-нибудь другое… Или вы думаете, что я пришел сюда ради этого прокисшего вина?!
– Знаю я, зачем ты пришел! – пробормотал Илларион.
– Ну, договаривай, язвительный ты старикашка!
– Радуешься, кривой черт?! Что ж, теперь я в твоих руках! Ну, давай, кусай, рви, терзай меня! Здесь я!.. Никуда от тебя не убегу!..
– Да что с тобой, старик? Рехнулся? Взбесился? Чем они тебя отравили в городе? Уехал золотой человек, а вернулся какой-то ненормальный!
Я и Илларион недоуменно переглянулись. Неужели Илико ничего не замечает? Неужели он ни о чем не догадывается? Да, похоже, что стеклянный глаз Иллариона выдержал экзамен! «Все в порядке!» – решили мы наконец и сразу повеселели. Илларион поднял стакан:
– За наш приезд и за встречу с тобой, дорогой мой Илико!
– Давно бы так! – обрадовался Илико. – А то чуть с ума не свели бедного одноглазого старика!.. Кто мне дороже и милее вас на всем белом свете? Дай бог вам здоровья! – И он крепко расцеловал нас.
После третьего стакана Илико затянул песню:
Потоплю я в турьем рогеГоречь сердца, злое горе,Повстречаюсь я с любимой,Погуляем на просторе.– Илико, дорогой, ты ведь знаешь, как я тебя люблю! – Илларион обнял друга за плечи.
– Знаю, знаю, мой Илларион, знаю, что ты любишь меня пуще собственного глаза! – улыбнулся Илико. При одном только упоминании о глазе Илларион насторожился. Но Илико продолжал как ни в чем не бывало:
Наливай вина – и выпьем,Выпьем, чтоб оно пропало!– За здоровье Илико!
–
– За носатого Иллариона!
Дайте мне, играя в лело,Завершить победный путьИ, представ пред вами, смелоВ очи ясные взглянуть!– продолжал Илико.
Илларион снова навострил уши, но Илико, словно невинный агнец, невозмутимо запел новую песенку:
Выйду в поле на гулянье,Поморгаю черноокой…Илларион поперхнулся. Откашлявшись, он испытующе взглянул на своего мучителя. Но Илико, не обращая на нас внимания, самозабвенно пел:
Пусть сияет в ночи темнойГлаз твоих прекрасных пламя…Наконец Илларион окончательно убедился, что ему удалось провести Илико. Он осмелел и до того разошелся, что называл Илико не иначе как «кривым». Илико ничуть не обижался.
Был уже поздний вечер, когда мы стали расходиться. Обняв друг друга за плечи, мы с песней спустились во двор. Илларион проводил нас до ворот. Очутившись за оградой, Илико вдруг обернулся.
– Илларион! – громко позвал он.
– Чего тебе, кривой? – откликнулся тот.
– Не забудь ночью положить глаз в стакан!
– Что?! – прохрипел ошеломленный Илларион.
– Ничего!.. Теперь можешь подмигивать мне, сколько тебе угодно!..
– Илико Чигогидзе! – завопил Илларион.
– Повторяй почаще мою фамилию, а то еще забудешь!.. А в общем повезло тебе: охотиться ты любишь, даже закрывать глаз не придется, разгуливай себе на здоровье по селу и бей собак!
– Илико Чигогидзе! Избавь меня от греха! – завизжал Илларион, срываясь с места.
– Спокойнее, Илларион! Побереги лучше свою стекляшку!.. – предупредил Илико взбесившегося друга.
Илларион вдруг обмяк. С минуту он тупо глядел на Илико, потом повернулся, медленно побрел к дому и присел на ступеньку лестницы.
Илико некоторое время стоял на дороге, затем открыл калитку, вернулся к Иллариону и сел рядом. Потом достал из кармана кисет, скрутил самокрутку и протянул табак Иллариону. Тот даже не оглянулся.
– Возьми, – тихо сказал Илико.
Илларион взял кисет. Закурил.
– Сердце у меня оборвалось, когда я узнал о твоей беде, – начал Илико. – Видит бог, правду говорю… Мы же с тобой – одно, Илларион… Твое несчастье – это и мое несчастье… И я вовсе не думал обидеть тебя… Я же не обижаюсь, когда ты меня кривым называешь!.. Подумаешь, лишился одного глаза!.. Кутузов тоже был одноглазым, однако дай бог каждому такое зрение: землю насквозь видел!.. Ну, потерял глаз, что же с того? Да если мы с тобой потеряем и по второму глазу, все равно не погибнем. Возьмемся за руки и будем шагать по белу свету. А не сможем идти, так Зурикела нас поведет. Эх ты, старик! – Илико хлопнул по плечу Иллариона. Илларион встал, вошел в комнату и вернулся с каким-то свертком в руках.