Я - богиня любви и содрогания
Шрифт:
Глядя на страшное лицо в крови, на наплечник, по которому стекает кровь, я непроизвольно вздрогнула.
— Тише… — стальной холодный взгляд внезапно смягчился. На пол слетела перчатка. — Тише… Все хорошо… Это я…
Он подходил медленно, а я не узнавала его лица, волос, с которых на наплечник капала чужая, лишь бы чужая! … кровь. Рваный плащ зацепился за чужой меч, его дернули, а ко мне приблизились его шаги.
— Все хорошо… Главное, не бойся… — Эзра встал на колено, вытирая кровь с лица. — Я — не чудовище… Это я… Все хорошо, маленькая… Все
Я смотрела на него. Мое сердце бешено стучало, прося у него прощения. «Прости меня…», — выстукивало оно, а в горле стоял ком.
— Что бы они с тобой не сделали, я все пойму… — едва слышно прошептал он, прижимая мою руку к своим окровавленным губам. — Все пойму… Ты ни в чем не виновата…
«Любимый!», — пронеслось в голове, а сердце упало вниз.
Эзра крепче прижал мою руку к своим губам и закрыл глаза, оставляя на моей руке отпечаток крови. Я смотрела на него и понимала, что готова каждый день целовать моего злейшего врага… Подкрадываться и обнимать, тереться об него щекой, … Мне вообще кажется, что я от него не отлипну до гробовой тоски и общей фамилии…
— Я в порядке, — сглотнула соплями я, с ужасом оттирая рукавом кровь с его лица и гремя цепью. Как мне стыдно перед ним. — Все хорошо…
— Все хорошо, — эхом отозвался он, целуя меня в лоб. Меня обожгло этой исступленной нежностью. Наручник хрустнул, а меня взяли на руки, отбросив ногой ржавую цепь.
— Ваше Величество! — послышались громкие голоса в коридоре вместе с лязганьем доспехов. — Ваше Величество! Мы прибыли по вашему указанию! Ох, боги! Это что? Все пропавшие девочки?
— И не девочки, — задумчиво констатировал хрипловатый женский голос, когда меня на руках выносили из пыточной комнаты.
— Приказ первый. Выделить крыло дворца, собрать целителей. Девочек осторожно вывести из клеток. Если будут кричать и сопротивляться, постарайтесь успокоить. Не успокаивается — связывайте. Думаю, что целители разберутся! — скомандовал Эзра. Я смотрела, с каким ужасом смотрят некоторые девушки на открытые двери клетки, забиваясь в углы.
— Эй, вылезай! — произнес высокий стражник, заглядывая внутрь и глядя на маленькую фигурку, которая забилась в самый угол и пряталась от его протянутой руки. — Кому говорю! Долго я тебя уговаривать буду!
Внезапно Эзра остановился, глядя на то, как какой-то стражник, особо не церемонясь вытаскивал перепуганную девушку из клетки.
— Я не умею нежно! Я — простой солдат! — оправдывался стражник, пока женщина царапалась и упиралась, умоляя, не прикасаться к ней. — Как говориться? Простой солдат, и слов нежности не знаю.
— Веди себя так, словно она — твоя сестра, — вздохнула я, глядя, как стражник посмотрел на узницу, которая валялась у него в ногах.
— Пойдем, сестричка. Никто тебя больше не тронет, — выдохнул он, помогая ей встать на ноги. — Ничего, родная, жизнь наладиться…
— Спасибо тебе, богиня! Спасибо! — упала
Спасибо, милая. Век помнить буду! Пали контору дальше! Судя по взгляду Эзры, огонь с моей догорающей конторы и пригорающей попы, уже подумывал перекинуться на мои храмы.
Глава одиннадцатая. Незабываемая и незабиваемая
Всю дорогу меня терзал один вопрос, есть ли память у лошадок. А что вы хотели, это была моя первая конная прогулка по ночному лесу? Из всего, что было, я запомнила веточки, собственные крик: «А! Караул! Левее!» и «Он же не прыгать собрался? Нет? Точно? Давай объедем! А!!! Фух! Второго такого раза я не переживу!». Эзра хранил молчание, прижимая меня к себе одной рукой.
Вот теперь я пытаюсь понять, почему лошадка смотрит на меня таким нехорошим взглядом, и когда это трусы неприятностей превратились в полноценные рейтузы проблем с начесом и натягивающий эффектом.
— Убрать из комнаты все зеркала! Чтобы не единого зеркала не было нигде! Ни в ванной, ни в комнате! — приказал император, стоило ему перешагнуть порог дворца со мной на руках. Конец света наступил мне на ногу, не давая возможности сбежать. Я украдкой проверила карман, но зеркала там не оказалось! Беда! Совсем беда!
Я грустными глазами провожала огромное зеркало в золотой раме, которое выносили из комнаты сразу двое слуг. Следом появилось небольшое, прямоугольное, цепляясь краями за дверной проем. Слуга, который нес его, споткнулся и выронил его на порог.
— Убрать все осколки до единого. Вынести все блестящее! Все, в чем видно отражение! Украшения, посуду, ложки…, - ледяным тоном приказал Эзра, прижав меня к себе. Я сглотнула, понимая, что разговор предстоит долгий и очень серьезный. Что-то мне подсказывало, что в обязанности богини может не только входить, но и выходить.
Я молчала, изображая святую невинность, глядя, как молчаливая служанка спешно выносит отполированный до зеркального блеска поднос, на котором лежала сваленная бижутерия. «Любовь без доверия — гормоны на ветер! — извинялся в моей голове мужской голос. — Погоди, сейчас спрячу фамильные драгоценности в сейф!».
— Все сделано! — отрапортовали слуги, встав в «суррикатный» рядок, а меня внесли в комнату и усадили в кресло, подарив едва заметную улыбку. Я сглотнула, надеясь, что тяжелые занавески скрывают стекла. Мою руку взяли в свою, глядя на меня со странной улыбкой, но меня утешало лишь то, что глаза оставались нежными.
— Простите! Тут дверная ручка блестит, — произнес тихим голосом молодой слуга, осторожно заглядывая в комнату. — Ее тоже убрать?
— Да, — сверкнул глазами Эзра, а потом прижал мою руку к своей щеке и подарил ей осторожный поцелуй.