Я болею за «Спартак»
Шрифт:
На следующий день против нас выступила сборная команда Казанской лиги. По составу она была очень сильна, особенно в нападении. На правом краю виднелись мощные фигуры лучшего снайпера русского футбола Денисова, обладавшего феноменальным по тому времени ударом, и полусреднего Замоскворецкого клуба спорта Шурупова; левое крыло состояло из быстрых «легковесов» Житарева и Сергея Романова. Оба крыла объединял в центре хороший тактик, быкомвец Троицкий. В сущности, мы играли против сборной Москвы, особенно после того, как мой закадычный друг, быкомвский защитник Иванов из чисто спортивных соображений уступил свой «пост» замоскворецкому защитнику Эджу, не входившему в Казанскую лигу. Поступок
Игра началась атаками коломяжского нападения, но вскоре москвичи выровняли игру, а затем и прижали нас к воротам. Я был прикован к Житареву, который требовал неустанной опеки, правый полузащитник Петр Филиппов держал Сергея Романова. На нашем фланге дело обстояло благополучно, а вот на левом Денисов и Шурупов крепко трепали коломяжскую защиту. Прошло шестьдесят лет со дня этой встречи, но я совершенно ясно помню, как был забит первый гол: Денисов стремительно обошел левого полузащитника Георгия Филиппова, оттянул на себя левого защитника Гостева и выложил мяч Шурупову. Никем не прикрытый Шурупов устремился с мячом к нашему голу. Я бросился ему наперерез, но он, не дожидаясь встречи со мной, спокойно и точно пробил в нижний угол ворот.
Вскоре после этого наш полусредний бельгиец де Мей вывел на удар центрального нападающего Крутова, и тот сравнял счет. Однако натиск москвичей продолжался; в середине тайма Шурупов, снова получив мяч от Денисова, забил нам второй гол.
Было ясно: если мы не сумеем сдержать правое крыло противника, то проиграем.
И тут сказалась сыгранность и высокий класс «Коломяг»: команда сразу сумела перестроиться — Петр Филиппов и я сместились немного влево. Теперь мы прикрывали не только левый край московского нападения — Житарева и Романова, но и центрального нападающего Троицкого, а наши центральный и левый полузащитники вместе с защитником Гостевым могли вплотную держать Денисова и Шурупова. Опасность была устранена без оттягивания назад нападающих. Игра выровнялась, и к перерыву счет стал 2:2.
В начале второго тайма я допустил оплошность: отбивая мяч, коснулся его рукой. Судья назначил штрафной без защиты. Как сейчас помню: все три брата Филипповы одновременно, словно по команде, обернулись и метнули на меня негодующие взгляды. Пенальти забили. Москва повела 3:2. Однако я не был особенно обескуражен: в игре уже ясно чувствовался перелом, я знал, что победа останется за нами. И действительно, сначала Крутов, потом де Мей и затем снова Крутов довели счет до 5:3.
Вернувшись в Петроград, мы застали там сборную Одессы. До нашего приезда она проиграла 1:5 сборной столицы. Встреча с «Коломягами» также не вплела новых лавров в ее венок: одесситы потерпели поражение со счетом 2:4.
Весеннее первенство Петрограда разыгрывалось по олимпийской системе. Участвовало восемь команд — все «левиофаны» столичного футбола. Слаб был только Павлово-Терлярский кружок спорта. Он пал нашей первой жертвой, получив 10 «сухих» голов. Эта победа вывела нас в полуфинал с «Меркуром». Меркуровцы успешно играли в этом сезоне: товарищескую встречу с «Унионом» они выиграли 6:1. Очень опасны были у них центральный нападающий Самойлов и левый полусредний Киселев, мои непосредственные противники.
Встреча сложилась напряженно и очень необычно. За три минуты до конца игры мы вели 2:1, но не сумели в оставшиеся сто восемьдесят секунд удержать счет. Перед самым свистком второй мяч сидел в наших воротах. Дорого же стоила нам эта оплошность! К концу добавочного времени счет стал 3:3. По тогдашним правилам нам предстояло продолжать игру без перерыва до первого забитого мяча.
Вскоре с поля ушел получивший травму де Мей: игра уже давно
Финал с «Унионом», обыгравшим в полуфинале многократного чемпиона Петербурга команду «Спорт», был для нас легче. Без особого труда мы одержали победу со счетом 4:2. В этой встрече мне пришлось играть против Бутусова — не знаменитого впоследствии Михаила Бутусова, а против его старшего брата Василия. Держать его было нелегко.
Итак, весеннее первенство Петрограда осталось позади. Мы отдыхали от «трудов праведных», два или три раза тренировались в ожидании летних футбольных боев.
В них, однако, мне уже не пришлось участвовать. Финальная игра с «Унионом» оказалась последним соревнованием, которое мне суждено было играть в царской России: я был откомандирован из автомобильной роты в 10-й тяжелый полевой артиллерийский дивизион, где был автопарк для подвозки снарядов, и вскоре отправился с ним на фронт.
Предстояли другие, более серьезные, чем на футбольных полях, бои...
9
Прошло три года, прежде чем мне снова пришлось увидеть футбольное поле. И вот опять тот же ЗКС — Замоскворецкий клуб спорта, против которого я не раз играл, и те же игроки, кроме тех, кто пал на полях войны. Игроки пришли в клуб пешком: только что кончилась война, страна еще не оправилась от разрухи, трамваи не ходили.
Пешком пришел и председатель ЗКС, милейший Николай Александрович Гюбиев, не по возрасту стройный и моложавый, горбоносый, с сединой в черных волосах, с живым, приветливым взглядом темных глаз. Страстный поклонник кожаного мяча, он любил не только футбол, но и футболистов, и в первую очередь, конечно, своих замоскворецких ребят. И ребята отвечали ему тем же. Да и все мы, футболисты, любили этого славного, отзывчивого человека.
Гюбиев заведовал спортивным отделом универсального магазина Мюр и Мерилиз. Придешь, бывало, к нему купить бутсы или щитки: Николай Александрович встретит тебя как гостеприимный хозяин, обслужит обязательно сам, не допуская до этого «ответственного» дела приказчика, а затем заведет к себе в подсобку. И пойдут нескончаемые разговоры и жаркие споры о игроках, командах, ударах, голах, шансах...
Увидев меня на трибунах, Николай Александрович схватил меня за рукав шинели.
— Демобилизовались? Совсем теперь в Москве?