Я больше тебе не верю
Шрифт:
Саша уже расстёгивает ширинку, стягивает брюки. И я нетерпеливо тяну его на себя.
— Делом займись, а то там твои сыновья весь дом разнесут.
Сколько лет мы вместе, но каждый раз, когда Саша входит, по мне пробегает дрожь. Нам не нужны прелюдии или особое настроение, он в любой момент может подойти и я уже воспламеняюсь. Также и он. Мы как две половинки огненного камня при соприкосновении вспыхиваем искрами и горим в объятьях друг друга.
Он всегда целует жадно, словно в первый раз, а я принимаю
Саша двигается медленно, скользит и снова входит на полную глубину. Так что мои мысли уже растекаются лавой по телу.
— Тебе не больно, — шепчет он мне на ухо.
— Нет, — едва слышно выдыхаю я. Мне сейчас не до разговоров, а он специально отвлекает меня и себя, чтобы продлить мгновения вместе.
— Я люблю тебя, — снова шепчет. Я уже ответить не могу, а он в наказание выходит и начинает целовать мне шею.
— Саша, так нечестно, — хнычу я, словно он у меня отобрал сладкий леденец.
— Это тебе за то, что не ответила.
— Я тоже тебя люблю. Сильно, сильно. Даже сильнее, чем ты меня.
— Подлиза, — он улыбается, целует в губы и рывком возвращается на место. Из моей груди вырывается стон. Поднимаю бёдра ему навстречу и обхватываю его бёдра ногами, чтобы больше не смел от меня уходить.
Мощные толчки приводят нас к яркому концу. Саша тяжело дышит, его сердце как мотор стучит с моим в унисон. У меня во рту всё пересохло.
Саша переворачивается на спину и ложится рядом. Лежим и молчим.
В окно видно звёздное тёмное небо. Всё-таки хорошо жить в своём доме, когда никакие многоэтажки не загораживают вид и кажется, что небо бескрайнее и мир такой огромный.
— Ты не замёрзла? — он прерывает мои мысли о вселенной и космосе и прикрывает мои голые ноги краем шубы.
— Нет, Саша. Мне очень хорошо. Если честно мне не было никогда так хорошо, только с тобой. Я всё время боюсь, что внезапно очнусь и всё это окажется комой, а я всё так же живу с Самойловым.
— Это не сон, солнце. Мы вместе и давно женаты. Хочешь, ущипну? Он делает вид, что щипает, но на самом деле щекочет мои рёбра, и я смеюсь, а когда успокаиваемся, продолжаю.
— Господи, как жаль тех лет, которые я прожили друг без друга. Так жаль, что мы могли быть рядом, если бы не то глупое недоразумение.
— НЕ жалей. Не стоит. Прошлое это прошлое. Твой опыт. Твоя память. Надо жить настоящим. Вот мы вместе и надо радоваться этому, ведь могли и не встретиться больше.
Саша целует мою коленку и нежно поглаживает кожу на бедре.
— Насчёт Самойлова не переживай. Даже если он выйдет, я не дам ему жить в этом городе. Но я всё-таки думаю, что не выйдет.
— Почему?
— Он многим дорогу перешёл, многих подставил
Саша смотрит на часы, уже одиннадцать, а нам надо успеть и подарки подарить и старый год проводить, чтобы Новый год встретить с фейерверками на улице. Мальчишки обожают смотреть, как звёзды зажигаются и взрываются в небе.
— Минуты уединения закончились. Ваши трусики мисс.
Саша протягивает моё нижнее бельё.
— Ну, вообще-то, не мисс, а миссис.
Быстро одеваемся, приводим себя в порядок и снова крадёмся к входной двери.
Там уже выглядывает Дэн, грозит нам кулаком и скрывается за дверью. А мы хихикаем, глядя друг на друга, как нашкодившие школьники.
Саша взваливает на спину мешок с подарками и звонит в дверь.
Дети с визгом бегут к двери и восхищённо смотрят на дедушку Мороза. Саша играет шикарно свою роль. Да он со всем за что берётся, всегда делает только так.
— Здравствуйте, детишки! Я к вам с подарками пришёл. Кто мне стишок расскажет или песенку споёт тому и подарок подарю.
— А ты не настоящий Дед Мороз, я в телефоне видел, — кричит Арсений и дёргает Сашу за бороду.
— Если я не настоящий, то и подарки мои тоже ненастоящие. Снегурочка, пометь у себя, вот этому рыжему мальчишке подарков не выдавать.
— Я пошутил, пошутил. Дедушка Мороз, я верю в тебя.
Ребята выступают. Арсений рассказывает длинный стих, он намного спокойнее Семёна, и всё схватывает на лету. Зато Сёма сообразительнее. Если для получения подарка достаточно рассказать короткий стишок, он такой и выучит.
Маленькая Анюта тоже рассказывает стих, правда, половину непонятно, но зато с выражением, как учила её мама. Дэн в это время незаметно щёлкает всех на телефон. А потом и наступает празднование.
Что-то мы готовили вместе с Ирой, что-то заказали. Денис с Сашей до обеда жарили шашлык. И вроде всё это можно было купить и не париться, но мы соблюдаем наши традиции. Так проходили наши праздники, пусть хотя бы в детстве будет и у наших детей. Они ещё успеют посорить родительскими деньгами. Да и мы ещё успеем на банкеты и в рестораны нагуляться. Но самые добрые, самые душевные моменты они вот здесь, в семье с родными, с тем, кому ты доверяешь и любишь.
Бьют куранты, мы поднимаем бокалы, и все желают одного, чтобы наша дружба продлилась как можно дольше. Делаю глоток и отставляю бокал на стол. Когда говорят о дружбе, я всегда вспоминаю Машу. Смотрю на Ирину и понимаю, что она тоже.
— Не слышала про неё ничего? — не удерживаюсь и спрашиваю Иру. Она сразу понимает о ком я.
— Слышала. Вроде замуж вышла за араба. В гареме теперь живёт.
— Серьёзно?
— Ну да. Она же хотела богатой и роскошной жизни, она её получила.