Я - борец! Назад в СССР
Шрифт:
— То что функционалки не хватает — это я вижу. Медведев, да? — спросил у меня Сергеич.
— Да, — ответил я.
— Чего такой дохлый? — по-доброму, но со сталью в голосе произнёс Сергеич.
— Моя временная растренированность — следствие заниженной мотивации, опять же временной, — улыбнулся я.
— Ишь ты, — усмехнулся Сергеич. Широко улыбнулся и Кузьмич.
— Я тебе говорю, после Тамбова начал выдавать такие вот пассажи, — произнёс Фёдор Кузьмич.
— Не помню, кто сказал, но говорят, если в голове проделать маленькую дырочку, то в неё может втечь немного мозгов. Ладно, занимайтесь, — произнёс Сергеич, и мы отправились
Тренировка продолжалась со сменами в парах. Я ещё раз поработал с Павлом и даже смог забрать у него спину со стойки, но на этом мои победы сегодня закончились.
Наконец, тренировка завершилась, и, традиционно построившись, тренеры, выйдя на центр, произнесли свои слова.
В большинстве говорил Сергеич: что завтра надо попасть в вес тем, кто гоняет, что не забывать паспорта, и что сегодня мы, вороновцы, размещаемся в его зале, так как в общежитии педуниверситета мест нет, но есть девять спальных мешков и суп с фрикадельками и каша с чаем, оставшаяся от детского дневного лагеря. Так что, «дорогие гости, чем богаты, тем и рады!»
Когда все разошлись, а мы приняли водные процедуры и уже в повседневной одежде вернулись на ковёр, пара студентов уже разложила для нас девять спальников.
— Саш, — окликнул меня Павел. Он почему-то не ушёл со всеми ребятами.
— Да? — отозвался я.
— А как ты сегодня за спину мне зашёл?
— А, да тут просто, нужно только много раз повторить. Смотри, мы стояли в своих стойках.
И я встал напротив него, он тоже присогнулся, как для борьбы.
— Я угрожал захватом твоей правой руке и взял его, — произнёс я, беря его руку, имитируя захват за рукав куртки. — Ты «пошёл» срывать захват своей правой.
С этими словами я положил его руку себе на предплечье.
— Но я убрал её в сторону, для того чтобы произвести нижнее обводящее движение на твою спасающую руку, — произнёс я и своей левой рукой крутанул его правую руку перед собой, чтобы отпустить её как раз для диагонального захвата его локтя.
— И взял твой локоть, дёрнул и зашагнул за спину. Протягивание руки — «арм-драг» по-американски, — произнёс я, сделав указанную мной технику.
— Ух ты! Дай-ка попробую, — воодушевлённо произнёс Паша и пару раз повторил мои действия с руками и заходом за спину.
— Я назвал это дебютом, как в шахматах, — проговорил я.
— Серьёзно, сам придумал? — удивился Павел.
Ну, конечно же, нет, но Павлу надо было что-то отвечать.
— Собрал воедино из техник Кузьмича, — робко произнёс я.
— Так, кто тут вороновские? — послышался дружелюбный тон, и в зале появилась женщина в белом халате и колпаке.
— Мы, — сообщил я ей.
— Пойдёмте, еда уже стынет, — позвала она и медленно пошла по коридору.
Столовая находилась в здании по соседству, и мы, рассевшись за длинный, застеленный клеёнкой стол, уже планировали приступить к трапезе, как нас снова окликнули.
— Молодёжь, а руки мыть? — воззвала к нам женщина.
Точно! Мы как бы помылись после ковра, но ещё разок никогда не повредит, и, дружно встав, мы построились к рядом стоящим раковинам.
Суп с тефтелями зашёл как родной, особенно с длинными ломтиками чёрного хлеба с тмином. Сладкий чай и каша, собственно, тоже. И, убрав за собой, мы поблагодарили женщину в белом халате, направились обратно в зал. Время было десять с хвостиком,
Однако, только улёгшись, я понял одну вещь: что хочу в туалет, и, выбравшись из спальника, потопал искать эту желанную дверь. Идя же по неосвещённому коридору, я вдруг услышал голоса тренеров — они, видимо, сидели в тренерской и не особо шептались.
— Что, какие на завтра прогнозы? Есть юные надежды? — спросил Кузьмич.
— Ну, Паша заберёт турнир, ему там объективно не с кем конкурировать. Пока что… — ответил ему Сергеич.
— Пока что «что»? — не понял мой тренер.
— Он сейчас по юниорам выступает, а на мандатной я слышал, что на турнир заявился Серёжа Сидоров.
— Это тот, который сын посла?
— Да, его в Москву обратно из Штатов отозвали, а сын США и Канаду рвал по дзюдо в мужчинах, а теперь вот сюда заявился.
— Зачем ему кубок Воронежа? — удивился Кузьмич.
— А чёрт его знает «зачем». Может, там его завербовали, чтобы он русских парней травмировал на всех турнирах. Короче, он с Пашей в одном весе, но в разных возрастах. Ещё как минимум год. Далее по-любому встретятся, — выдохнул Сергеич. — Готовь своих тоже, в до 70 кг на будущий год, вон, вундеркинд твой неплох, только физика страдает.
— До следующего года ещё дожить надо, — проговорил Кузьмич.
А я поймал себя на мысли, что невольно подслушиваю чужой разговор, и продолжил путь в туалет. Что же, надо будет посмотреть завтра на этого «американца».
Глава 13
Кубок
Я встал раньше остальных и, одевшись, посмотрел на настенные часы в зале. Просыпаться на ковре приятнее, чем на нём засыпать, особенно внезапно вспомнив инцидент с Дулатом в Вороне. На часах было без десяти восемь. Так скоро начнётся взвешивание, нам там делать нечего. В девять закончится, скорее всего, будет судейский брифинг, и потому раньше десяти не начнут, а то и одиннадцати. Плюс сначала дети, потом юниоры, потом взрослые. И, как и всегда, сначала лёгкие веса, потом тяжелее и тяжелее. Короче, смело можно к полудню приезжать, но чтобы не пропустить ничего важного, надо прибыть чуть заранее. И судя по тому, что нас не будит и не будет тренер, он думал точно так же.
И я спокойно достал трансформатор и, размотав его на катушку, принялся наматывать заново.
Прислушавшись к своему телу, я понял: оно отказывается что-либо делать, и на каждое серьёзное движение, типа встать или почесать спину, отзывается болью.
Тренер появился в девять утра. Зайдя в зал, он спокойным голосом сказал, но так, чтобы разбудить всех:
— Ребят, пробуждаемся, берём все свои вещи и идём в столовую, спальники складываем аккуратно у входа в стопку.
И на ковре зашевелились ребята. Я же, совершив ещё один цикл намотки-размотки, собрал тренажёр в сумку и, взяв спальник, пошёл к выходу.