Я - борец! Назад в СССР
Шрифт:
Удар из под ковра
Облокотившись на подоконник, я приготовился писать печатными буквами на получившемся конверте с «запрещёнкой», продумывая фразу наперёд: «Сергей Сидоров применяет допинг, проверьте его на вложенные препараты. На ампуле и таблетках его отпечатки. Не примете меры, пойдёте соучастниками ввоза в страну сильнодействующих препаратов из США. Аналогичный пакет уже отправлен „куда следует“».
Второго пакета у меня, конечно, не было, да и неизвестно, на
И тут у меня мелькнула мысль: вдруг я этим письмом создам монстра, как Гитлера создали, не приняв в Венскую академию искусств. Хороша будет история: путешественник во времени подкидывает конверт с компроматом, развязывая тем самым ядерную войну с США через сорок лет.
Дилемма: оставить маньяка на ковре или рискнуть условно всем, тем более что конкретно сейчас этот самый маньяк никому из моих новых друзей не угрожает.
Выкинуть конверт, оставив Сидорова без пятидесяти таблеток? Так у него ещё есть, кроме того, остальные ампулы — я не нашёл, да и канал связи препарата не перекрыт.
Оставить пакет себе? Ну и что мне дадут эти 40–50 таблеток «Силендуринабола», кроме того, чем я тогда отличаюсь от обычного вора?
Морду Сидорову набить? Осилю ли? В борьбе он меня сейчас очень хорошо превосходит, а тренировок по боксу у Саши Медведева — ноль.
Сложно. А особенно с учётом времени, в котором я сейчас нахожусь.
Насупившись, я следовал в зал соревнований, где объявили победителем Серёгу Сидорова, где продолжались схватки на коврах, где врач чем-то мазал правую кисть Жени Коневодова. Жизнь продолжалась, так всё и продолжится, если ничего не делать: чел будет травмировать людей, легально с точки зрения правил, а я — жить с чувством, что ничего не сделал с этим.
Допустим, сноб Женя Коневодов сам выбрал свою судьбу, но остальные… остальные точно зависят сейчас от меня. И, заметив в толпе Сергея Сергеича Красова, я подошёл к нему.
— Здравствуйте, Сергей Сергеич.
— Привет, растренированный вундеркинд, ну как тебе турнир? — спросил он меня.
— Я отлучался в туалет и не успел заметить, как ваш тёзка Сидоров выступил?
— «Лучь-энергиевич» захват брал, а Сидоров взял свой отворот ниже его захвата и локтём намотал на его кисть, далее — бросок и травма.
— Это вообще легально? — спросил я.
— Юридически он работал со своим отворотом, так что да, легально, — хмуро произнёс тренер.
— Понятно. Паша Дружинин ещё не выступал? — спросил я снова.
— Нет, ещё не выступал. Говорят, ты его одной из своих фишек научил?
— Паша сам её увидел и, видимо, теперь применяет. Обмен опытом. — улыбнулся я.
— Ну да, ну да. Ты если надумаешь серьёзно спортом заниматься, я с Кузьмичём поговорю. Мы тебя можем в Воронежский пед устроить? Будешь у нас в «Динамо». А тренера будет у тебя два: Кузьмич да я.
— Спасибо за оказанное доверие. Но я Кузьмичу уже обещал «Ворон» выиграть. — широко улыбнулся я.
— Кузьмич только рад будет, если ты для него Воронеж
— Похоже на то. — пожал я плечами.
— Похоже на то, что тебе взвешаться надо. — улыбнулся тренер.
— Слушайте, у меня тут моральная дилемма, может, вы поможете её разрешить? — решился я на откровение.
— До окончания турнира не ждёт? — спросил Сергеич высматривая что-то на втором ковре.
— Где-то я слышал выражение, что любая проблема стремится к самостоятельному её разрешению, даже если её не решать, но не факт, что в твою пользу. У вас в ближайшем будущем будут люди, которые с Сидоровым будут бороться?
— Сегодня нет, а в будущем, конечно, встретимся. Этот пострел по всем большим городам катается. — эти слова Сергеич произнёс, поморщившись.
— А что если выяснится, что он на допинге, причём не на обычном, а на том, что заставляет его психику желать травмировать людей? — как бы нейтрально предположил я.
— Ты предполагаешь, или у тебя есть неопровержимые доказательства? — спросил у меня Сергеич.
— Вот об этом я и хотел поговорить, чтоб не при всех. — произнёс я.
Этот разговор мы продолжали в его машине, в белом «412» «Москвиче».
У коробки передач лежал мой развёрнутый компромат, как физическое доказательство нечестности Сидорова.
— Причём это не просто стероиды, это контрабанда. Я понимаю, что возможно многие балуются такими штуками, но этот маньяк людей калечит, а вскрытая ампула указывает на то что уколол он её сегодня прям, перед схватками. Это какой-то короткий эфир, типа тестестерон-квиконата, или его аналогов. — нарушил я тишину.
— Жалко его отца, конечно, что такого сына воспитал. Ты, Саш, всё правильно сделал, что ко мне обратился. Но на местном уровне мы эту проблему не решим. — всё таки нашёл что ответить Сергей Сергеевич.
— Если что, моих отпечатков на ампуле и таблетках нет. — уточнил я.
— Я этот свёрток отнесу кое-куда. Не знаю как «Квиконат» впервые такое вижу, а «Силендуринабол» недели две ещё будет в моче светиться. Скажи мне, Саш, а не было искушения себе это оставить?
— Я, Сергеич, не вор и уж точно не враг своему здоровью, — помотал я головой.
— Расскажи ещё раз. Как ты понял, что он на химии?
— Я увидел его мышечный памп, отсутствие подкожных жировых, да и просто интуиция, а после того как он первому руку отломал, понял, что тут совсем что-то не так. Возможно, ему требуется врач для мозга, возможно, он вообще для общества опасен. И если сегодня его не остановить, то батя его на самый верх продвинет, а с такими-то наклонностями он нам даст просраться, если в партии продвинется.
— Пойти что ли тоже в Тамбов съездить, головой о ковёр стукнуться? Буду химиков по внешнему виду определять, тоже… — пошутил с серьёзным лицом Сергеич. — Ладно, Саш, спасибо тебе большое, и не только от меня, а от всех тех, кого он больше не покалечит. Слушай, передай Паше, что пока я «катаюсь», он — за главного над командой.