Я - борец! Назад в СССР
Шрифт:
— Суки, перекрёсток, то вы посыпали, а колею забыли!
Столкновение уже неизбежно, но я должен успеть! Обязан просто, иначе ребенка размажет по дороге!
Словно вратарь, прыгаю, скользя по льду, сильным толчком обеих рук отпихиваю сани подальше, где маршрутка их точно не достанет.
Совершенно не думая о себе в этот момент, я отчетливо слышу хруст своей шеи… Костей, какую-то тяжесть. Боли почти нет, темнота приходит внезапно, забирая у меня из виду яркий, лучащийся в вечерних фонарях
Тьфу ты, подвёл блин итоги…
Глава 2
Поезд домой
Сквозь мучительно сонную пелену, я вдруг различил негромкий, отчетливый звук.
Тук-тук, тук-тук… Поезд, что ли?
Вдалеке раздался протяжный гудок, вместе с этим послышался невнятный гул, топот обуви, шорох.
Прислушался — ну точно, неподалеку звякает ложка, активно что-то размешивая в стакане, где-то справа чьи-то голоса, смех детей. Звук игры на баяне. А совсем недалеко громко закудахтала потревоженная курица.
Что?! Какая к черту курица?!
— Эй, Медведев! Медведев, ты живой, а? — совсем рядом со мной раздался взволнованный голос.
— Пацаны, да он похоже того… Помер! — второй голос, но уже чуть поодаль. — Лежит, не шевелится даже!
— Ай, Снегирев, отвали! — раздраженно произнес третий голос. — Живой он, пульс прощупывается…
— Сбегайте к проводнице, спросите нашатырь. У нее в аптечке должен быть!
Снова раздался чей-то удаляющийся топот. Мерный стук не прекращался.
— Не, вы видели как он грохнулся с верхней полки, а?! Да после такого удара шею можно свернуть и все ребра переломать!
— Да не он вчера на ковре так летал, что уже привычный!
— Медведев! Саня, эй… — ощутил, что меня тронули за плечо. Но я же не Медведев!
Внезапно почувствовал тупую ноющую боль в голове. Меня резко затошнило. Во всем теле ощущалась какая-то слабость, а в районе спины и ног стало как-то совсем неудобно. Что-то мешало. Отдельные части тела включались, как будто бы по команде. Что за ерунда?
Мозг работал как-то вяло, неохотно. Со скрипом. Реальность как-то не сочеталась с последними событиями… Вообще не сочеталась.
Сначала я вообще ничего не понял — какой к черту поезд?! Какие еще куры? Какой баян? Меня же машина сбила, когда я ребенка спасал, что на санках вылетел на дорогу и едва не погиб. Не погиб же, да?
Я потихонечку открыл глаза, впуская в наполненное мутной болью сознание, мерцающее пространство плацкартного вагона. Проморгал пару раз. А еще я увидел перед собой взволнованные лица.
— О, живой! — обрадовался ближайший ко мне парень, с широким как блин лицом и растрепанными рыжими волосами. — Саня, ты как?!
— Нормально… — сделав усилие, ответил я. Сразу же ужаснулся
Очень резкий контраст, который понять с ходу просто невозможно.
— Давай, поднимайся! Ничего не сломал? — теперь я увидел второго. Этот был коротко стриженный. — Болит что-нибудь?
— Голова гудит, кружится. Мутит.
— Пацаны, давайте поможем!
Меня посадили на полку. И я окончательно убедился, что нахожусь в движущемся поезде. А точнее в плацкарте.
Вагон мерно покачивался из стороны в сторону. И это окончательно сбило меня с толку — как я оказался в поезде?
Ладно бы только это, но следом за звуками неожиданно включилось и обоняние — запахи навалились целым букетом. Отчетливо различался запах беляшей с мясом и луком, грязных, носимых минимум неделю носков, еще пота и вяленой рыбы. Ох черт, ну и шлейф…
Сделав над собой усилие, я посмотрел на собственные ноги и маленько обалдел. На мне были поношенные серые кеды и мятые спортивные штаны, с двойной белой полосой на боках. Выше — клетчатая светлая рубаха с оранжево-желтыми пятнами неопределенного характера на груди. Помидор, что ли?
Я зажмурился, и открыв глаза вновь убедился, что поезд никуда не делся. Точно так же никуда не делись и трое парней, одетых словно по моде начала девяностых годов, а то и раньше. Перевел взгляд на окно и застыл в ступоре — там, постоянно смазываясь от скорости, бежала непрерывная череда зеленой травы и деревьев, а также медленно поднимающееся над их кронами солнце и голубое небо.
Что за дичь? Зима же, ну? Снег, снежная горка, несущиеся санки, гололед…
Почему за окном всё зелёное?
— А где я? — негромко произнес я. Оказалось, что получилось вслух.
— Саня, ты чего? Не пугай так!
— Я Саня? — повернул к Рыжему голову, удивленно спросил я.
— Да он наверное головой ударился, вот память и отшибло! А что, я про такое в журнале читал! Да и отец водителем скорой помощи работает, такие бывает истории рассказывает! — добавил кто-то слева, кого я не видел, концентрироваться на лицах было очень тяжело.
— Снегирев, варежку прикрой! — скривился словно от зубной боли Рыжий. — Голова уже от тебя болит! Парни, дайте человеку в себя прийти, а-то столпились, дышать нечем.
Резко посветлело. Те, что стояли в проходе, резко разбежались в обе стороны прохода, видимо по своим полкам.
— Чем воняет?! Пушкин, носки когда стирал последний раз? Фу! — сморщился еще один, лица которого я не разглядел.
— А что я им сделаю?
— Как минимум постирать, да?! — разозлился кто-то. — Вонища стоит, на весь вагон!